Глава двадцатая. Брэдли не особенно доверял интуиции, предпочитая ориентироваться на факты, но в этот раз не прогадал

Брэдли не особенно доверял интуиции, предпочитая ориентироваться на факты, но в этот раз не прогадал. К Кэппсу действительно стоило съездить одному. Колину необязательно было владеть некоторыми подробностями, да и переварить полученную информацию хотелось в тишине и спокойствии. Так что после беседы с Джонни Брэдли еще час просидел в летней кафешке, попивая холодный чай и собираясь с мыслями.

Вот, значит, как.

Студия давно собирала материалы и ставила опыты, пытаясь выяснить пределы психологической устойчивости. Наблюдала, какой уровень погружения безопасен, а какой ведет к необратимым переменам. Их интересовало и другое: как изменятся возможности оцифровщика при погружении свыше стандартных двухсот тринадцати единиц. Врачи предполагали многое, но точных сведений получить не удавалось. Тогда руководство приняло решение дождаться оказии и провести полноценный эксперимент. Долгое время ничего подходящего не подворачивалось, но тут запустили новый проект. И там обнаружились сразу два оцифровщика с уровнем, превышающем двести тридцать пять (новый выявленный относительно безопасный порог). «Зеленый свет» на изучение был дан.

Сначала Брэдли и Колина погрузили на двести двадцать единиц, позволяя привыкнуть к изменившимся условиям: в противном случае их мозг мог не справиться с резко увеличившейся нагрузкой. Студии же не улыбалось сделать идиотов из двух талантливых парней, и их берегли. Целых семь уровней.

Опыт уже на том этапе дал неплохие результаты. Проанализировав поведение персонажей и сравнив результаты с имеющимися материалами о личном общении оцифровщиков, врачи и программисты установили прямую взаимосвязь и перенос реальных отношений в виртуал, что не встречалось ранее почти никогда. Одновременно специалисты заметили тот самый кумулятивный эффект, о котором Брэдли догадался совсем недавно. Играя на «глубоких» уровнях, они еще больше «проваливались» из-за постоянного сотрудничества как в игре, так и вне ее.

После восьмого уровня, где их перевели на заранее выбранную отметку в двести тридцать пять, произошел еще один скачок вперед. Дело перестало ограничиваться слиянием личности реальной и виртуальной. Программа словно пропитывалась оцифровщиком, сохраняла его образ в памяти. И стало ясно: студия на пороге грандиозного прорыва. Который и случился, стоило Джеймсу и Моргану закончить восьмой. Полученной информации программе хватило для выстраивания виртуального образа самостоятельно, без участия оцифровщика. Этот образ имел недостатки: после тестирования выяснилось, что, играя через такой буфер, можно добиться выполнения только простеньких команд. Персонаж подвисал на ведении диалогов, резко снижался его интеллектуальный уровень, скорость реакции и прочее – но все равно это было огромным успехом. При дальнейшей оцифровке стало еще лучше: создаваемый на основе имеющегося файла образ становился чище, меньше «тупил», получал все новые и новые возможности. Впереди замаячило нечто грандиозное.

После первого восторга, который вызвала технология оцифровки пятнадцать лет назад, геймеры стали требовательнее. Да, у них появилась масса возможностей в игре, но оставались ограничения. Если игрок забредал в лес и видел дерево с огромным дуплом, а оцифровщик в свое время решил в то дупло не лезть – то и геймер не мог, как бы ему этого не хотелось. И пусть пресловутое дупло было никому не нужно, сам факт его недоступности вызывал у потребителей раздражение. Популярность игр неуклонно снижалась. Теперь же она должна была резко возрасти.

Плюс ко всему – увеличивался спектр испытываемых чувств. Конечно, возможность отлить вряд бы сильно взволновала потенциальных покупателей, а вот возможность заняться сексом – очень даже. Такая игра становилась не просто уникальным симулятором, она, фактически, воспроизводила реальную жизнь до малейших деталей.

Брэдли это пугало, но одновременно зачаровывало. Он не мог сразу охватить разумом все, постоянно сбивался на мелкие детали. И по большому счету, его сейчас гораздо больше волновало другое.

Кэппс не просто так раскрыл подноготную: студия не просто не нуждалась в проблемах, студии требовались верные адепты. Брэдли и Колин должны были стать новым брендом, звездами, уникальными профессионалами. А боссы ВВС не жаловались на отсутствие мозгов, да и набранные в штат психологи ели свой хлеб не задаром. Сотрудничество могло возникнуть исключительно при полноте владения информацией обеими сторонами.

Поэтому Кэппс поведал не только об успешно прошедшем опыте. Брэдли получил доступ к тому, что традиционно не видел ни один оцифровщик.

К слепкам.

Тому самому набору символов, «снятых» частот головного мозга. Для создания виртуального персонажа их правили, чистили, что-то полностью стирали, что-то добавляли, выстраивая новую личность. С ее собственными привычками, моралью, воспоминаниями и прочим.

Увиденные слепки стали для Брэдли главным потрясением. Программисты ВВС не поменяли почти ничего. Они сделали Артура более тренированным и самовлюбленным, они слегка сместили акценты, сымитировав сознание королевской особы, с вбитым в подкорку рыцарским кодексом и этикетом, изменили восприятие социальной картины мира, но всю суть оставили прежней. И с Мерлином произошло то же самое. Минимальные коррективы. По многим пунктам вообще удачно совпало: например, Мерлин был деревенским парнем, а Колин переехал в Лондон из маленького ирландского городка. Но больше всего взволновало Брэдли другое.

ВВС не прописывало никакого влечения, не меняло типаж желаемого партнера и не лезло в сексуальность персонажей. Все объяснялось проще: когда после анализа слепков выявилась вероятность любовной связи, достигшая семидесяти трех процентов, был отдан приказ сделать два варианта верного прохождения уровней. Программисты взвыли, пригрозили ритуальным самоубийством, но сделали невозможное.

И именно Брэдли с Колином задали тон игре. Они могли сделать все иначе. Но они, они сами не захотели.

К этому моменту разговора Брэдли был уже настолько потрясен, что смущения не осталось. Джонни попросил Эшли принести еще воды с лимоном и осторожно предположил, почему у них с Колином так вышло. Не скованные социальными предрассудками, расслабленные созданными условиями, Колин и Брэдли потянулись друг к другу, и дело получило логическое завершение.

Брэдли не знал, как к этому относиться. С одной стороны, это стало невероятным облегчением: узнать, что его чувства, как и чувства Колина – не выдумка, не злая шутка, они принадлежат им и только им. С другой, понять, что он всегда был таким, и это ничья вина, ни на кого нельзя повесить ответственность за изменения – это оказалось страшно. Он не ожидал узнать подобное и не был к этому готов.

Даже несмотря на то, что он уже признал перед самим собой, что по уши увяз в отношениях с Колином. Что они – вместе. Не было смысла прятаться от самого себя. Брэдли развлекала ирония ситуации: свою «слепоту» Артур перенял тоже от него. Как и принц, Брэдли чертовски долго закрывал глаза на очевидное. Что он влюблен, что ему хочется быть с этим человеком, и давно все равно, что его избранник одного с ним пола. А нежелание переводить отношения в полноценные – элементарный страх. Брэдли не помнил, когда в последний раз у него было настолько серьезно. И было ли вовсе. Он боялся… даже не испортить, а начать.

Хотя пугаться чего-либо он опоздал, в этом Брэдли прекрасно отдавал себе отчет. Ему и сейчас, к слову, хотелось оказаться с Колином. Побыть рядом.

Брэдли выдохнул, вытащил из бокала кусочек льда и протер им лицо. Ощущение жары немного спало, он потянулся, достал бумажник и оставил несколько банкнот на столе.

Ему не очень хотелось рассказывать Колину о сути их влечения друг к другу, и он решил повременить с этим. Пока хватит подробностей про погружение.

Добрался до дома Брэдли неприлично быстро. Дорога оказалась совсем пустой, совпав чудесным образом с «зеленой» улицей. Он неторопливо припарковался, закрыл гараж и поднялся в свою квартиру.

Колин его прихода не услышал. Он с самого утра игнорировал Брэдли по полной программе. Накануне, перебирая захваченные из дома диски, Колин обнаружил древнюю игрушку, «Квэйк», и теперь резался в нее с небывалым азартом. Пронаблюдав, как Морган лихо расправился с очередным монстром, Брэдли нагнулся и поставил игру на паузу. Колин поднял немного пьяные глаза и молчаливо уставился на него. Как Джетро в ожидании корма.

– Все развлекаешься? – спросил Брэдли, развернув кресло Колина так, чтобы он сам очутился к нему лицом.

– Еще пару раундов и я пройду, – довольно отозвался тот.

У Брэдли вдруг перехватило дыхание. Он почувствовал себя странно счастливым. Колин в его доме, в своей застиранной старой футболке, тратит время на глупую стрелялку, а сейчас они, быть может, поцапаются или пойдут курить на балкон, или посмеются над странной дамочкой, разгуливающей с крысой на плече, которую Брэдли видел сегодня рядом со зданием студии.

– Эй, ты в порядке? – обеспокоенно спросил Колин, хмурясь. – Плохие новости? Брэдли, мать твою, не томи, я…

– Если бы ты был девчонкой, я бы сейчас сделал тебе предложение, – сказал Брэдли, чувствуя себя легко-легко.

Колин открыл рот и закрыл.

– Если бы я был девчонкой, я бы уже набирал номер подружки и выдумывал историю про романтическое признание и море цветов, – усмехнулся Колин.

– Не надейся, – отрезал Брэдли.

– Ты удивишься, но это отнюдь не мечта всей моей жизни, – пожал плечами Колин. – Дай уточню: примерно с этого момента я могу говорить, что я люблю тебя, а ты не будешь дергаться и пытаться послать меня нахер?

– Думаю, да, – кивнул Брэдли. – Хотя ты знаешь, рефлексы…

– Заткнись, – посоветовал ему Колин. – Мне опять хочется съездить тебе по морде, а это явно испортит момент.

– Почему это? – оживился Брэдли, которого снова захлестнула атмосфера почти кэрроловского безумия, вообще характерная для их с Колином общения. – Это сделало бы его нестандартным.

– Нет, – помотал головой Колин. – Я твердо пообещал себе не ссориться с тобой, пока мы не начнем спать вместе.

– Ханна всегда утверждала, что примирение посредством сексуального контакта… – Брэдли недоговорил, вынужденный увернуться от тычка в живот. – Ладно, ладно, уймись.

Колин улыбнулся, зацепился пальцами за шлевки на джинсах Брэдли и кивнул.

– Нам осталось совсем чуть-чуть. Давай доиграем и…

Брэдли улыбнулся в ответ.

– И. Мне нравится.

…………

Артур определенно был уже совершенно здоров. И мог передвигаться самостоятельно.

Он поправил перевязь, сжал зубы, когда рана отозвалась глухой болью, перетерпел и дернул дверную ручку. В коридоре никого не было. Мысленно пообещав устроить страже веселую жизнь, Артур отправился к комнатам Гаюса.

Где никого не нашел. Вернее, там была Хунис, мать Мерлина, и Гвен, но обе женщины мало интересовали его. Зато они могли располагать какой-то информацией.

Артур был недоволен. Мало того, что Мерлин не показывался в его покоях, пока принц приходил в себя после столкновения с Зверем, так еще и последний разговор навевал сомнения. Что такое случилось с его непутевым любовником?

Нет, Мерлин и раньше порой становился восторженным и высокопарным, любил помечтать, каким прекрасным королем станет Артур, или восхищался благородством какого-нибудь рыцаря. Артуру нравилась эта романтичность, иногда переходящая в откровенную наивность. Мерлин был при дворе достаточно долго, но до сих пор сохранил кучу иллюзий. Артур любил его и за это тоже.

Но прощать все эти намеки – не собирался. Посему и следовало немедленно найти Мерлина, затащить его в свои покои и…

Артур запретил себе отвлекаться и задал интересующий его вопрос женщинам.

Хунис моментально встревожилась, спросила, не нарушил ли ее сын приказ, всплеснула руками и пообещала отодрать Мерлина за уши, если тот совершил проступок. Артур на эти уши имел свои планы, поэтому он попросил Хунис успокоиться. Доселе молчавшая Гвен, неуверенно мнущая в руках подол платья, вдруг оживилась.

– Сир, кажется, он седлал лошадь, я проходила мимо, то есть, я, конечно, шла по поручению леди Морганы, но случайно…

– Гвеневера, – с улыбкой перебил ее Артур.

– Простите, – смешалась та окончательно. – Он отправился к северным воротам.

Артур поблагодарил и удалился.

Ехать верхом он сейчас был не в состоянии, да и точного места, куда понесло Мерлина, Гвен не назвала. Похоже, действительно не знала. Артур досадливо прикусил губу, собрался возвратиться к себе, но услышал знакомый голос.

Он поспешно свернул в соседний коридор, перепрыгнул через пару ступенек и оказался лицом к лицу с Мерлином. Тот был мокрым, будто решил искупаться в одежде, и выглядел ужасно уставшим. Сопровождавший его Гаюс мало чем отличался от него.

– Артур! – тем не менее, возмутился Мерлин. – Ты еще не до конца поправился!

– Собираешься читать мне мораль? – Артур постарался произнести это как можно более высокомерно. – Где ты ходишь, когда я нуждаюсь в твоих услугах?

– Ты меня отпустил!

– Думаю, мне стоит пойти сменить одежду, – заметил Гаюс, боком протиснулся между Артуром и Мерлином и ушел к себе.

Артур дождался, пока Гаюс доковыляет до поворота.

– Что у тебя случилось?

– Я… – Мерлин замялся, огляделся и шагнул к Артуру, обняв его за шею.

– Ясно. Ты сделал что-то, о чем мне лучше не знать, и тебе не приходит в голову, как соврать по правдоподобнее, – протянул Артур, устраивая руки у Мерлина на талии.

– Ты иногда неплохо соображаешь, – хмыкнул тот куда-то ему в шею.

Артур демонстративно возвел очи горе, отвесил Мерлину легкий подзатыльник и взял за запястье.

– Пойдем. Так и быть, я в очередной раз закрою глаза на твою… твою глупость, ибо что ты мог натворить, кроме как глупость? – а потом мы поужинаем.

Мерлин кивнул, отстранился и дотронулся рукой до бинтов.

– Рана тебя очень беспокоит?.. Я бы хотел, – Мерлин облизнул губу. – Ты понимаешь.

– Не жди от меня слишком многого, – скрепя сердце, признался Артур и помрачнел.

Признаваться в физической слабости было неприятно, хоть здесь и не было повода для стыда.

– О, от тебя потребуется только лежать, – заверил его Мерлин. – Значит, ужин.

– Но тебе придется сразу раздеться, – посочувствовал ему Артур. – Ты весь мокрый.

– Я обсохну у камина, – отозвался Мерлин и сделал паузу. – Артур, меня не было рядом не просто так. Поверь, меня занимали важные дела и…

– Мерлин, я знаю, что только беспокойство за судьбу Камелота может оторвать тебя от моей постели, – рассмеялся Артур, будучи совершенно уверен, что Мерлин помогал Гаюсу с его настойками и припарками. Старый лекарь наверняка воспользовался ситуацией.

– Ты невыносим, – притворно обиделся Мерлин, и они зашагали к комнате Артура.

Поздравляем! Последний уровень пройден!

Он почувствовал себя хорошо лишь когда, наконец, добрался и смог прикоснуться. Теплое тело прильнуло к нему, он постоял пару минут, наклонился и умиротворенно поцеловал Колина в висок.

– Только нам все равно придется возвращаться и помогать остальным наигрывать альтернативные куски, – пробормотал Колин, тяжело вздохнув.

– Мелочевка, – отмахнулся Брэдли, с наслаждением вдыхая запах его волос.

– Неделя работы, – поправил Колин. – Еще ведь прошлые уровни.

– К августу в любом случае закончим. Максимум – останется чистка, – Брэдли прижал его крепче и прихватил губами прядку.

– У Артура был приступ нежности? – осведомился Колин.

– Нет, это мое, – поправил Брэдли. – Кто в душ первый, ты или я?

– В душ? – искренне удивился Колин.

– Именно, – Брэдли провел рукой по спине вниз и недвусмысленно погладил ложбинку между ягодицами.

– Но… – Колин задохнулся и уставился на него. – Ты же сказал, только когда мы полностью закончим…

– Да какая уже разница, – Брэдли горячо выдохнул ему в щеку и потерся носом о щетину. – Так что – иди в душ.

– А трахать меня грязным ты отказываешься?

Брэдли одним движением переместился и больно укусил его за мочку уха.

– Я бы тебя трахнул прямо здесь, но давай хотя бы попытаемся сделать все правильно?

– С каких это пор в сексе есть правильно? – спросил Колин и счастливо улыбнулся.

– Я не сомневался, что ирландцы безалаберны даже в постели, – чопорно откликнулся Брэдли.

– Ирландцы в ней скромны, – честно признался Колин. – Я первый.

– Ладно, – Брэдли отступил и засунул руки в карманы – чтобы те так не чесались в желании снова потрогать.

Колин кивнул, провел рукой по затылку и попытался отправиться в свою комнату.

– Зачем ты туда идешь? – Брэдли замер в дверном проеме.

– Взять одежду?..

– Колин, ты наденешь мой халат, – спокойно сказал он, внутренне забавляясь метаниями партнера.

– Это твоя эротическая фантазия?

– Может ею стать.

Колин приподнял брови в совершенно гаюсовском стиле и направился в ванну.

…………

Брэдли закончил вытирать голову и, после некоторых сомнений, обмотал бедра полотенцем. Он не стеснялся, но не желал насмешек в демонстративности, на которые, например, был очень щедр Мерлин. Не стоило давать Колину повода поддразнить его.

В комнате оказалось пусто. Брэдли нахмурился, попытался придумать аргумент, почему они должны переспать именно в его постели и выглянул в коридор. Колин как раз закрывал дверь на кухню.

– Тебя пробрал жор? – поразился Брэдли.

– Придурок, – укоризненно сказал Колин. – Я запирал Джетро.

– О. Да, это разумно, – Брэдли на секунду представил себе появление хорька в самый неподходящий момент и внутренне содрогнулся. Он не мог гарантировать, что у него получилось бы продолжать под взглядом животного, а, зная Джетро – взглядами бы он не ограничился.

Колин тем временем принялся топтаться, и Брэдли пришлось взять инициативу в свои руки. Он потянул Моргана за растянутый махровый рукав, и подтолкнул его в свою комнату.

– Я вижу, ты приготовился. Сначала не заметил, – заговорил Брэдли, стоило двери отрезать их от всего остального мира.

Колин перевел взгляд на прикроватный столик, куда сам кинул пять минут назад презервативы и тюбик со смазкой, и ухмыльнулся.

– Я забочусь о моем комфорте.

Брэдли захотелось уйти на попятную. Вдруг Колин все же преувеличил? И секс окажется для него малоприятным?

– Ты точно уверен, что хочешь этого?

– Знаешь, я, пожалуй, безо всякой магии что-нибудь с тобой сделаю, если ты опять начнешь сейчас…

– О’кей, о’кей! – Брэдли примирительно поднял руки ладонями к Колину. И переложил их ему на грудь.

Большие пальцы коснулись обнаженной и чуть холодноватой кожи: пояс у халата был затянут небрежно, вырез получился широким, а Колин, похоже, пренебрег вытиранием.

– Брэдли, – позвал Колин.

– Что еще?

– Надеюсь, Кэппс не сказал тебе, что я смертельно болен, и ты не поэтому решил сегодня…

– Зачем Кэппсу это говорить? Джонни понятия не имеет, что ты действительно насквозь больной, Морган. Что я должен сделать, чтобы ты поверил, что я тебя хочу?

– Перейти к более решительным действиям? – предположил Колин.

– Неплохой вариант.

Брэдли спустил руки ниже и развязал пояс. Халат распахнулся, Брэдли стянул его с плеч Колина и отбросил в угол. Колин судорожно вздохнул.

– Сколько властности, – покачал он головой. – Артур перенял от тебя все свои самые мерзкие черты.

– Да не психуй ты так, – Брэдли провел ладонями по его спине, задержался на пояснице и легонько царапнул. Эту эрогенную зону он знал не только из игры: он успел опробовать ее и в жизни.

Колин замолчал, отбросив попытки спрятать смущение за подколками. Брэдли обнял его, поцеловал в район скулы, дотронулся до губ и толкнул на кровать. Собственное полотенце мешало, сковывая движения, и он избавился от него, отправив к халату. Брэдли оперся коленом на постель, та прогнулась под его весом, а Колин дотронулся до его бедра.

Они переместились. Теперь Колин лежал поверх пледа, грудная клетка часто вздымалась. Видимо, прекратить нервничать ему не удалось. Брэдли и сам был напряжен больше обычного.

– Чувствую себя неопытным мальчишкой, – пробормотал он, осторожно укладываясь сверху.

– Твой первый раз был неудачным? – спросил Колин, закидывая руки ему за голову.

– Я едва не кончил трусы, – рассмеялся Брэдли.

– Мне кажется, так случается у большинства, – Колин улыбнулся, приподнялся и коротко поцеловал его в щеку. – Я смогу тебе простить, если ты кончишь слишком рано.

– Ты просто вынуждаешь меня доказать тебе свою выдержку, – не остался в долгу Брэдли.

– Давай ты мне потом все докажешь, что захочешь? – попросил Колин и погладил пальцами его затылок.

– У тебя сегодня день Хороших Идей, – Брэдли легонько потерся об него, ловя отзвук удовольствия в теле.

– Отметим его в календаре синим маркером, – кивнул Колин.

– Синим?

– Красный у нас закончился, – рассеянно пояснил тот.

И это мимолетное «у нас» решило все. Брэдли еще раз повторил про себя «у нас», и ему показалось, что все окончательно сложилось.

…………

Колин был уверен, что справится. Он так спокойно думал об этом, приготовился, приобрел необходимые… вещи. Но все равно, стоило ему лечь на постель и почувствовать на себе тяжесть чужого тела, ему стало немного страшно. Разумеется, он сделал все, чтобы не подать виду. Вдруг Брэдли расценил бы это как нежелание, решил, что Колин передумал? Этого ни в коем случае нельзя было допустить.

Брэдли ведь тоже нервничал. Несмотря на показное спокойствие, чувствовалась его неуверенность в себе. Сейчас образы из игры только мешали, раздражали. Когда Артур с Мерлином начали спать вместе, они не считали это чем-то серьезным, не были влюблены друг в друга, не боялись все испортить. У них с Брэдли все шло иначе. И вспоминать, как легко их персонажи ложатся, чтобы в очередной раз заняться любовью, как знают партнера наизусть – оказалось неприятно.

Колин зажмурился, прикусил губу, когда Брэдли неловко надавил ему на живот, и вздрогнул.

– Если ты будешь и дальше так зажиматься, у нас точно ничего не выйдет, – раздраженно прошептал Брэдли.

Колин распахнул глаза. Брэдли нависал над ним и выглядел потерянным и злым. Колин вздохнул, подбирая слова, а потом, повинуясь сиюминутному желанию, опустил руку вниз. Как бы Брэдли не был раздражен, у него стояло, и это подбодрило Колина.

– Я говорил, что я люблю тебя? – спросил он, погладив влажную головку.

– Нет, но теперь я чувствую себя девчонкой, – отозвался Брэдли.

Если он и хотел кого обмануть – ему не удалось. Колин успел заметить, как у него на щеках вспыхнул румянец.

– Ты просто помешан на этой теме, – расслабился Колин, продолжая успокаивающе поглаживать его член. – Брэдли, все получится отлично.

– Естественно, – отозвался тот. – Руки, губы, член, задница. Я разберусь.

– Ты здесь со мной, – напомнил Колин.

– Я знаю, – с недоумением ответил Брэдли.

– Тогда, какое, к черту, «я разберусь»?

Прежде чем Брэдли успел как-то оправдаться, Колин нажал ему между лопаток, вынуждая наклониться, и расчетливо грубо поцеловал. Видимо, сработало, потому что почти сразу Брэдли перехватил инициативу, увлекся, и, перестав мучить губы Колина, принялся за дело.

Колин откинулся назад и застонал. Его шея всегда была чувствительной, а Брэдли, кажется, перенял от Артура сакральное знание, как именно нужно провести языком, где – прикусить, где – дотронуться совсем нежно, невесомо, а где – и вовсе лишь подуть. Колин опять позвал его по имени, выгнулся, подставляя поясницу под руки, и ощутил, как Брэдли переключился с шеи на ключицы.

– Твою ж мааааааааааать, – Колин вцепился в покрывало.

Пальцы Брэдли больше не щекотали бархатистую кожу на спине, они переместились ниже, подразнили ложбинку между ягодицами и переметнулись вперед, очертили тазовые кости и спустились вниз.

– Так вот, – Брэдли лизнул сморщившийся сосок. – Я разберусь.

И Колин не нашел в легких достаточно воздуха, чтобы поспорить.

Они преодолели какую-то внутреннюю границу, разрушили ее, и все встало на свои места. Брэдли уверенно, без тени сомнений, засунул колено, разводя Колину ноги. Тот с удовольствием поддался, не зная, чего же он хочет больше: чтобы его продолжали неторопливо ласкать, как сейчас, языком по животу, касаясь пальцами основания члена, или уже приступили к более решительным действиям. Колин был вполне готов ощутить прохладу смазки между ягодиц, ему даже хотелось этого: собственнического вторжения, подготовки, растягивания. Мысль, что Брэдли будет делать это, не спрашивая, спокойно, настойчиво, заводила и заставляла терять последние мозги.

Мечта сбылась быстрее, чем Колин мог предположить. Брэдли ненадолго оторвался от него, протянул руку, кинул на кровать презерватив и открутил крышечку у тюбика. Колин огляделся, вытащил соседнюю подушку и бросил ее Брэдли. Тот понимающе подложил ее под бедра, отшвырнул тюбик в сторону и переместился наверх. Колин с готовностью приоткрыл рот, на этот раз не пытаясь соревноваться за первенство.

– Знаешь, что я хотел последние… недели три? – спросил Брэдли, когда поцелуй прекратился.

– Что?

– Заставить тебе перестать жалеть, что я – не Артур, – ответил Брэдли и отстранился.

Колин подумал, что им потом придется долго поговорить. Неужели этот невозможный идиот всерьез считает, что набор пикселей (пусть и очень сексапильный и привлекательный набор) лучше его – живого и настоящего?

Брэдли, это Колин знал по опыту, вполне мог так думать.

Дальше развить мысль не удалось. Брэдли не стал слишком уж церемониться, и просунул палец сразу на две фаланги, а не успел Колин ойкнуть, как он добавил второй. Теперь удивляться было поздно, поэтому Колин предпочел отдаться ощущениям. В отличие от прошлого опыта, все было просто здорово. То ли Брэдли интуитивно выбрал правильный угол, то ли ему повезло, то ли Колин в этот раз на самом деле хотел – всего этого, но…

Это было не то что бы приятно, но все чувства будто сосредоточились там, внизу. Было сладко, немножко больно, тянуло, и Колина прошивала дрожь, стоило Брэдли начать двигать пальцами, широко разводя их в сторону.

– Все о’кей? – негромко уточнил Брэдли, обеспокоившись метаниями Колина.

– Продолжай, о боже, пожалуйста, пожалуйста, продолжай, – лихорадочно попросил тот, сходя с ума, что эта невыносимо прекрасная пытка может прекратиться.

Чего, конечно, не случилось. Вместо этого стало чуточку хуже, внутри опять обожгло прохладой, стало теснее. Теперь Брэдли равномерно трахал его пальцами, резкими, глубокими движениями. Колин сбивчиво стонал, пытаясь приспособиться к ритму. Мир свелся к толчкам внутри, но все равно их было мало, не хватало, Колин хотел еще глубже и полнее.

Он же смутно представлял, как это может быть. Как это должно быть.

– Нет, – выдохнул он, цепляясь за остатки самоконтроля.

Брэдли остановился. Колин с трудом наклонился, подбородок коснулся груди.

– Членом, – кратко пояснил он, не способный на длительные объяснения.

– Да, – тут же согласился Брэдли.

Колин представил, как у него стоит, и как же он возбужден, что даже не разводит опять беспокойство – и попытался отдышаться, пока Брэдли трясущимися пальцами рвал презерватив и раскатывал его по члену. Брэдли нетерпеливо нажал на середину тюбика, смазки выплеснулось сразу много, возможно – больше, чем нужно. Брэдли размазал ее, коснулся уже растянутого отверстия, и Колин глухо застонал, приподнимая бедра еще выше.

Боли не было. Колин помнил, как его захлестнуло ужасом тогда, с Гансом, как он сжался, противясь происходящему. Сейчас же… было хорошо. Колин прерывисто задышал, пережидая, пока мышцы привыкнут. Брэдли качнулся вперед, яйца мягко шлепнули по ягодицам, а потом горла коснулись сухие, такие знакомые губы.

– Двигайся, если хочешь, – сказал Колин, с трудом узнавая в хриплом голосе свой.

– Я… – Брэдли лизнул кадык, поцеловал его в щеку, в краешек рта и все же накрыл его губы своими. – Думаю, будет лучше выждать.

– Боишься опозориться? – коротко рассмеялся Колин, проводя кончиками пальцев от макушки вниз. Волоски у основания шеи были влажными.

– Ты сам чуть только что не спустил, – возразил Брэдли, опять начиная целоваться.

Колин ответил, обвел языком верхнюю губу Брэдли, позволил ему втянуть в рот свою нижнюю, и слегка поддался вниз.

– Нетерпеливый ирландский скромник! – полузадушено выругался тот. – Ну держись, Кооооооолин, сам напросился.

Наверное, будь Колин действительно девушкой, его бы взяли подчеркнуто жестко, но, несмотря на всю подготовку, он оставался чересчур узким. Брэдли просто не мог бы двигаться быстро и резко.

Да он и не хотел. Противореча своим же словам, Брэдли был иссушающе нежен. Он дразнил, распалял, доводил до безумия своим словно отмеренным по хронометру «туда и обратно». Что-то говорил, лишенное смысла, но удивительно уместное, гладил, и крепко держал. Так крепко, что Колин верил: его больше никогда не отпустят эти руки. Что бы ни произошло.

«Вместе, вместе, вместе», – стучало в висках, а потом стало как-то в одночасье плохо. Колин сжался и всхлипнул.

– Как ты? – Брэдли снова оказался рядом, успокаивающе целуя, гладя мокрые щеки, волосы, плечи.

– Подожди немного, – спазм уходил, тело расслабилось, член внутри перестал восприниматься чем-то инородным, лишним, раздражающим. – Брэдли?..

– Это не игра, – вдруг выпалил тот.

– Что? – переспросил Колин ошеломленно.

– Это никогда не было игрой, – признался Брэдли.

Колин молчал. Его принц явно пытался сказать что-то важное и интересное, но Колина гораздо больше волновало то, как Брэдли на него смотрел. Сдержанность оставила Брэдли, осыпалась трухой и была унесена ветром. Колин мог впредь не ждать от него слов любви, все владевшие Брэдли эмоции были написаны у него на лице. И на какое-то время Колину этого было достаточно.

– ВВС не прописывали влечения. Мы хотели друг друга сами по себе, – закончил мысль Брэдли.

– Я натравлю на тебя Джетро, – обессилено пообещал Колин. – Но сначала кончу.

– Потом тебе будет не до того, – самодовольно отозвался Брэдли. – Мерлин становится ласков, когда Артур доводит его до оргазма.

Колин шутливо сгреб его волосы в ладонь, несильно потянул и прогнулся, отпуская.

Брэдли поцеловал его в плечо, крепко зафиксировал бедра, и Колин подумал, что уж сейчас он точно протрет затылком покрывало.

Звуки нарастали, сердце стучало как сумасшедшее, бум-бум-бум, тело содрогалось, не в силах сопротивляться накатывавшими одной за другой волнами. А потом, где-то в другой реальности – или виртуальности, Колин не мог поручиться – пальцы скользнули по его члену вверх, и Колин утонул, захлебнулся в ощущениях. Когда же рядом буквально свалился Брэдли, притягивая, обнимая, вжимая Колина в себя, он понял, что это произошло не с ним одним.

И он понял кое-что еще (хотя об этой мысли он сразу решил никогда и ни за что не рассказывать Брэдли): связавшая их игра, какой бы удивительно достоверной она не была, не имела ничего общего с реальностью. Джон Харт остался бы ими доволен.

Они не проиграли свою жизнь.

Все это – смятая постель, разоряющий мусорное ведро на кухне Джетро, мерно гудящие в соседней комнате системники и их собственные, переплетенные в отчаянной жажде не отпускать тела – было безусловной и окончательной победой.

«Поздравляем», – шепнул Колин на ухо Брэдли и нисколько не удивился, услышав сквозь чужую улыбку: «Уровень пройден верно».

Эпилог

Возвратиться в свою квартиру оказалось приятно. Колин с удовольствием побродил по ней, бездумно переставляя вещи и дотрагиваясь до мебели, а потом завалился на диван с нетбуком. Он заглянул в сеть, вошел в «фэйсбук» и ухмыльнулся.

«Яблочный пирог моей мамы самый лучший», - гласил статус Брэдли.

Колин опустил крышку и задумался. В принципе, у него была масса дел, но ему не хотелось браться за них прямо сейчас. Поэтому он нащупал в заднем кармане телефон, заказал себе поесть и устроился перед телевизором. Там как раз крутили ретроспективу фильмов Тима Бартона.

Следующую половину дня он провел в такой же праздности, уверил Брэдли по смс, что работает в поте лица, и лишь к вечеру, прекратив валять дурака, понял, как он попал.

Нет, в итоге к утру он почти управился, но еле держался на ногах и опять, кажется, злоупотребил кофе.

Он как раз заклеил очередную коробку, когда с лестничной площадки послышался шум.

– Открываю, – крикнул Колин, посетовав, что у него нет запасных ключей.

– Я так и знал, – не поздоровавшись, заявил Брэдли. – Ты не готов.

– Вещей больше, чем я думал. Но ты можешь пока начинать их забирать, – предложил Колин и с трудом поднял упакованную коробку. – Держи.

Брэдли принял ношу, нахмурился и внезапно разжал руки. Коробка с грохотом упала на пол, тот даже завибрировал от удара.

– Ты охренел?

– Что там было? – спросил Брэдли.

– Книги!

– Тогда что ты переживаешь? – Брэдли выглядел спокойным, но Колин чувствовал, что тот несколько напряжен.

Поездка домой вышла неудачной? Мать про все узнала? Он сам решил ей рассказать? Или он встретил там свою бывшую девушку и теперь пришел сказать, что них были классные три недели, но теперь пора расставаться?

– Там могла быть посуда, – Колин счел нужным повременить с крутящимися на языке вопросами.

– О, тогда мы бы просто выпили вечером за упокой ее души, – пожал плечами Брэдли.

– Души? – Колин задумался. – Как думаешь, куда бы они попали?

– Кто?

– Души моих чашек и тарелок?

Брэдли моргнул и прикусил губу, размышляя.

– В Чистилище? Ты наверняка наливал в свои чашки какую-нибудь дрянь.

– Но тогда они мученики и их следовало бы отправить в рай? – Колин с силой надавил на картон, заставляя очередную коробку закрыться. Брэдли, не дожидаясь просьбы, заклеил ее.

– Нет, они могли разбиться и уйти от порока, тогда их бы ждал рай. Но твои развратные чашки потакали тебе, – возразил Брэдли. – Колин, где ты собираешься все это хранить? Ладно, книги я кину в гараж, но…

– Никакого гаража! – Колин возмущенно чихнул от поднявшейся пыли и вытер нос запястьем.

– Ты хочешь сказать, что нам придется искать квартиру побольше? – Брэдли явно не прельщала эта мысль.

– Все прекрасно влезет, – поспешил его заверить Колин.

– Нет. Когда нам выплатят вторую часть гонорара, я позвоню риэлтору.

– Как прикажете, сир, – не стал спорить Колин, усаживаясь на пол.

– Ты опять ни черта не ел и не спал, – констатировал Брэдли, меняя тему. – Ничего себе!

Колин обернулся и чуть не застонал вслух. Что за невезенье! Брэдли откуда-то выкопал его старый ошейник.

– Даже не думай, – предупредил Колин. – Никаких шуточек насчет догги-стайл.

– Я молчал, – напомнил Брэдли.

– Мысленно ты уже поставил меня на четвереньки и заставил лаять, – отмахнулся Колин, отлично осознавая, что теперь не отвертится.

– Нет, лаять совсем необязательно, – хмыкнул Брэдли, засунув ошейник в карман ветровки.

Колин только закатил глаза и сообщил, что ему, пожалуй, надо еще кофе. И желательно – с бренди.

…………

Брэдли проводил его взглядом. Квартира окончательно перестала казаться жилой. Колин успел собрать почти все: оставались мелочи, многие из которых вообще не стоило перевозить. Но Морган был привязан к своему хламу, и уговорить его выбросить все это, было не проще, чем объяснить Джетро, что урна вовсе не Диснейлэнд для хорьков.

Брэдли потер глаза, крепко зажмурился и распахнул их. Он гнал всю ночь, и пусть у матери он отоспался на неделю вперед, сейчас Брэдли чувствовал себя утомленным.

Поездка прошла успешно. Мама порадовалась, что он закончил проект, поразилась полученной сумме, попыталась сопротивляться, когда Брэдли перевел часть гонорара на ее счет, и все два дня расспрашивала его о жизни в Лондоне.

Он был с ней максимально честен, но про Колина пока решил не рассказывать. Вернее, он много говорил о нем, все равно было не удержаться. Теперь мама считала, что у ее сына завелся еще один друг. Оно и к лучшему, ни к чему форсировать события. Недавняя поездка в офис ВВС снабдила Брэдли оправданием по крайней мере на год. «Камелот» еще чистили, но отдельные куски начали тестировать, и результат был ошеломляющим. Приглашенные геймеры-тестеры в один голос хвалили игру, отмечали небывалый эффект присутствия, недоумевали и хотели еще. Поэтому юристы студии приступили к подготовке новых контрактов для команды, а программисты опять принялись шерстить легенды Артурианы и придумывать дальнейшую сюжетную линию.

Брэдли не сомневался, что все согласятся работать дальше. Ричард, Тони, Энжел, Кэти – каждый из них влюбился в персонажа, и если студия подсунет им контракт сейчас – подмахнут, не задумываясь. Опьянение после окончания оцифровки держится месяца полтора, за это время юристы сделают нужные бумаги.

Впрочем, и без всего этого была велика вероятность продолжения участия всех в проекте. А Колин… Брэдли поморщился, вспоминая восторг любовника, когда он все же посвятил его в студийные интриги. Вместо негодования на боссов ВВС, сделавших из них лабораторных мышей, его хелмит-бой расспрашивал о возможностях, требовал технических пояснений и восторгался, что его выбрали для подобной миссии.

Безнадежен.

– Эй, – Колин появился в комнате с чашкой кофе. – Хочешь?

Брэдли забрал у него из рук аляпистого желтого монстра, хлебнул, скривился – слишком крепко и сладко, и вернул чашку.

– Кэппс не звонил? – спросил Брэдли, вытирая рот ладонью.

– С какой стати? Он бы не стал звонить мне.

Колин подошел и уселся на краешек дивана.

– Правильно. Никто не будет вести дела с лопоухим бездельником, – рассмеялся Брэдли.

– Тебе придется купить мне выпить, чтобы я забыл нанесенное оскорбление, – не обиделся Колин.

Брэдли на это и не рассчитывал. Его планы на ближайшие дни были довольно просты: перевезти шмотки Колина в квартиру, а потом завалиться дома в постель на несколько дней.

При мысли о постели внизу живота потеплело.

– Да ты по мне соскучился, – постановил Колин, заметив затуманившийся взгляд.

– Никто не сопел в шею, просто спать не мог, – съязвил Брэдли, смущенный тем, что Колин угадал.

Тот покивал, поставил чашку на пол и встал.

– Как насчет быстрого грубого секса в совершенно непредназначенном для этого месте? – деловито спросил он.

– Ты про свою квартиру?

– Именно, – подтвердил Колин. – А потом ты мне расскажешь как съездил, как убедил мать и своих приятелей, что жить с коллегой по работе удобно, и опишешь достоинства пирога.

– Я привез тебе кусочек, – сказал Брэдли и отпихнул мешавшую коробку с прохода.

Колин потянулся к нему, и Брэдли перестали на время мучить мелкие дурацкие мысли. Про то, что игру собираются назвать «Мерлин». Или – что он скажет маме, когда они оцифруют и вторую часть, а Колин останется у него жить. Или – что будет с ними двумя, такими разными, но идеально подходящими друг другу.

Перед глазами мелькали символы, биты информации складывались в байты, крутились, выстраивая множество развилок и вариантов, и пусть игра, в которую они все играли, была нечеловечески сложной, Брэдли не сомневался, что они справятся.

В конце концов, они оба были хелмитами.

Оцифровщиками от Бога.

Теми, кто делает из игры реальность.