КАТЕГОРИИ:
АстрономияБиологияГеографияДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника
Глава восьмая.
И написал в то же утро, назвав миниатюру "Тертуллиан", но позже листокс рассказом затерялся куда-то, а возобновлять его Киреев не решился. Дело втом, что ему редко нравилось написанное им самим, большее удовольствиедоставлял процесс сочинения. Время тогда летело незаметно, исчезалареальность, уходила боль. Когда же он ставил точку в рассказе, всевозвращалось на круги своя. Наталья Михайловна не обманула и позвонилабуквально через день после прихода Арсения. После того как они договорилисьо месте встречи, Киреев спросил ее: - А что вы им сказали? - Правду. - То есть как? - растерялся Михаил Прокофьевич. - Вы сказали... - Что вы журналист, заболели раком, что вы переживаете тот период,который врачи называют адаптационным. Не бойтесь, доверьтесь мне. Вы нестесните этих милых людей, а Лиза... Лизу увидите сами. И вот они в обычной двухкомнатной квартирке. В большой комнате надиване, среди огромных подушек лежала маленькая девочка с огромными голубымиглазами. Папы дома не было, с Лизой знакомила Киреева ее мама, миловиднаяженщина, возраст которой Михаил Прокофьевич не взялся бы определить."Наверное, это и не мудрено, - подумал он, - ведь столько лет в доме живеттяжелобольной ребенок". Киреев чувствовал себя очень неловко. По дороге к Бобровым НатальяМихайловна рассказала, что в семье работает только папа - он торгует вЛужниках, мама все время при дочери. Лиза болеет около пяти лет. Шансов навыздоровление практически не осталось. Совсем недавно Киреев просил Арсенияне жалеть его, но здесь растерялся сам. Он стоял перед постелью Лизы иулыбался. Чувствовал, что улыбка глупая, но продолжал улыбаться и молчал.Молчали и обе женщины. Лиза взяла инициативу в свои руки: - Знакомьтесь, это моя мама Ира. Наш папа-бобер за пропитанием пошел, амы с мамой целыми днями в хатке сидим. Киреев назвал себя. Девочка искренне удивилась: - Какое странное имя было у вашего папы. А как его все звали? - Кто Прокофием, кто Прокопием, в детстве чаще просто Проней. - Проня... Смешно. А что оно означает? - Имя? Я не знаю даже... - Киреев явно не ожидал такойлюбознательности. - Зато знаю, что где- то в России речка такая есть -Проня. - Вы не смотрите, что ей еще девяти лет нет, - вступила в разговор мамадевочки. В ее голосе явно чувствовалась гордость за дочь. - Обожает проимена читать, по географии уйму книг прочитала, по истории. К этому времени Киреев осмотрелся и увидел, что в комнате действительномного книг. На боковой стенке шкафа висело что-то наподобие простынки, накоторой были развешаны значки, много значков. Ира перехватила взгляд МихаилаПрокофьевича: - Это все Лиза собирает. - Какая молодчина, - искренне похвалил Лизу Киреев. - Я тоже в детствезначки собирал, но их так много стало, что я оставил только два вида -спортивные и города. Потом все раздарил, растерял, но кое-что осталось. Тебепринести? Лиза кивнула. - Мне тоже про города нравится собирать. Только я не всегда понимаю,почему на значке изображено то или другое. Наталья Михайловна смотрела на них и улыбалась. Она чувствовала, что наее глазах рождается дружба между двумя людьми - маленьким и большим.Впрочем, в данный момент надо было еще разобраться, кто в данном случаеявляется большим. Киреев, не спрашивая разрешения Иры, снял простынку созначками, сел на диван, рядом пристроилась Лиза. - Пойдемте на кухню, - потянула Наталья Михайловна Иру. - Мы тампоговорим, а они пусть общаются. Киреев поднял глаза: - Извините, я, наверное... - Что вы, что вы, - замахала руками Ира. - Я так рада. К нам малоприходят, а Лизоньке скучно: все одна и одна. - Мама, у меня две подружки есть, Надя и Таня... - Все так, дочка, но они в школу ходят, им некогда к тебе частоходить... Женщины ушли на кухню готовить чай, а Киреев стал рассказыватьЛизе о значках. - В старые времена у каждого города был свой герб. Символ такой... - Я знаю. - В гербе все важно, даже цвета. Есть целая наука о гербах - геральдиканазывается. Ну а теперь давай показывай те значки, на которых непонятныегербы. Лиза показывала пальчиком, а Киреев разъяснял: - У тебя очень интересные значки. И, я вижу, не знаешь ты в основномпро гербы маленьких городов. Сейчас исправим упущение. Так. Это Талдом. Аиств сапоге, говоришь? Нет, это журавль. Городок маленький, а герб у него оченьинтересный. Сапог изображен потому, что в этом городе люди издревле делалиобувь, а журавль тоже появился неспроста: в окрестностях Талдома в лесныхболотах журавли, улетая на юг, останавливаются набраться силенок, отдохнуть.Потом они дальше летят. А некоторым так талдомские места понравились, что,возвращаясь с юга, они садятся на эти болота и остаются там выводитьптенцов. - Дядя Миша, а откуда вы это знаете? - Друг у меня в Талдоме жил, я частенько ездил к нему... Вот тожеинтересный значок. Как, думаешь, эта птица называется? - Не знаю. - А ты посмотри, как город называется? - Скопин. - Ну? - Так этот город в честь птицы назвали? А я думала, что это сокол. - Нет, эта птица называется скопа. Но она похожа на сокола. В старину вокрестностях этого города скоп много водилось, вот так город и назвали. - А это откуда... - Знаю? У меня в деревне бабушка с дедушкой жили, и мы туда на паровозеездили по железной дороге, а через Скопин проезжали. В тех местах вообще,что ни город - то интересная история. А названия какие: Сапожок... - Сапожок? - засмеялась Лиза. - Сараи, Мичуринск - бывший Козлов, Старгород... - И вы везде были? - ахнула девочка. - Не везде, к сожалению. Но зато у меня гербы этих и других городовесть. Я обязательно тебе их принесу. А ты знаешь, что у тебя естьгород-однофамилец? - Как это? - Ты же Лиза Боброва? - Да. - А в Воронежской области есть город Бобров. - Он прямо так и называется? - Прямо так. Лиза захлопала в ладоши. Бледненькое личико чутьпорозовело, лучики, светившие в глазах, стали еще ярче. - Мама, мама, иди сюда! - Что случилось, дочка? - Ира вбежала в комнату с полотенцем в руке. - Дядя Миша сказал, что есть город, который называется Бобров, как мы. - А тебе разве папа об этом не рассказывал? - Нет. - Ну, хорошо, теперь и ты об этом знать будешь. Все, отпускай МихаилаПрокофьевича, мы будем чай пить. - А я тоже хочу с вами. - Пить чай? - Да. - А давайте мы сюда столик перенесем, - предложил Киреев. НатальяМихайловна поддержала его. Ира не возражала, Лиза тем более. - Жаль, папа поздно придет, - щебетала девочка, пока взрослыепереносили стол вместе с нехитрым угощением из кухни. - Мы пир бы тогдаустроили. - А у нас и сейчас самый настоящий пир. Правда, Наталья Михайловна? -подмигнул Киреев врачу. Раньше у него были дни, когда не хотелось никоговидеть, но приходилось с кем-то встречаться, разговаривать. Сейчас жепроисходило другое. То удовольствие от каждого мгновения жизни перенеслосьне только на вещи, предметы, но и на людей. Встречи были редки, но каждая,как по заказу, - душевна и тепла. Кирееву было хорошо. Время от времени онловил многозначительные взгляды Натальи Михайловны, словно говорящие: "Я жене зря вас сюда привела". Вновь говорили о городах. Лиза застыдила НатальюМихайловну: та рассказала, что родом из Вологды, но вспомнить герб своегогорода не смогла. Михаил Прокофьевич поведал историю о своем двоюродномбрате, который с приятелем, уезжая с Курского вокзала, решил немного выпитьпивка, а в результате вместо тульской электрички сел в горьковскую. - С часик они поспали, а проснувшись, стали думать, куда в Туле пойдут.А рядом бабушка сидела, видимо, глухая. Она у них возьми и спроси: - Сынки, я к сестре в Петушки еду, не подскажете, скоро ли мневыходить? Брат и приятель на весь вагон начинают втолковывать бабуле, как ейне повезло, и что Петушки - это где-то во Владимирской области, а они сейчасподъезжают к славному городу оружейников - Туле. А поскольку бабка глухаябыла, скоро в их сторону удивленно смотрел весь вагон. Когда старушка началапонимать, что она не туда якобы едет - с ней приключилась истерика: "Меня жесестра вечером в Петушках встречать будет, а я в Тулу еду". - Да, бабуля, - произнес сочувственно мой брат, - старость она ведь нерадость. Не видать тебе Петушков, как собственных ушей. - Это тебе скорее Тулы не видать, - произнес чей-то голос за спиной.Брат обернулся: - И что вы хотите этим сказать? Пассажир в ответ показал пальцем вокно. Электричка остановилась, а голос машиниста объявил: "...следующаяостановка - станция Петушки". - Вы что, сдурели здесь все, что ли?! - заорал приятель брата. А самбрат позже рассказывал, что от смеха весь вагон буквально лежал - такие уних с приятелем лица были. Но это не самое интересное, - Киреев как опытныйрассказчик сделал паузу. - С ними что-то случилось в Петушках? - спросила Наталья Михайловна. - С ними-то ничего. Та самая бабуля, вы ее, надеюсь, еще не забыли,вдруг решила выйти вместе с ними. Представляете? Ей все кричат: "Бабуля,ваша станция следующая", а она им в ответ: "В гробу я видела вашу Тулу,лучше сойду раньше". - И что, сошла? - Я бы рад соврать, да не буду. Кажется, все-таки ее остановили.Незаметно пролетело больше часа. Чайник разогревали три раза. НеожиданноЛиза погрустнела. - Тебе плохо, доченька? - тревожно спросила Ира. - Утомилась, наверное. - Наталья Михайловна поднялась, вслед за ней иКиреев. - Да, нам пора и честь знать. - Что вы, я не устала вовсе, - запротестовала Лиза. - Просто... Простомне грустно стало. - Почему, дочка? - Люди такие счастливые: могут путешествовать, в другие города ездить.Если я вылечусь, обязательно буду много путешествовать. - Ты обязательно поправишься, Лиза. Но Лиза словно не услышала словаматери. - На юг я ездить не буду, если это для меня вредно. Конечно, море бымне хотелось увидеть, но что хорошего под солнцем весь день лежать и лежать?Чтобы потом загаром хвастать? Я буду по русским городам ездить. В Скопинепобываю, Сапожке, Талдоме... - Мы с тобой обязательно в Старгород махнем, - непонятно, то ли вшутку, то ли всерьез подхватил Киреев. - А как насчет Боброва, а? - Туда мы обязательно все поедем. Правда, мама? - Правда, дочка. - Интересно, какой он, этот Бобров? Когда они прощались, Лиза протянулаКирееву ладошку - маленькую, почти прозрачную: - Дядя Миша, у меня первого мая день рождения. Я вас приглашаю. Вы мнеочень понравились. - Ты мне тоже. А за приглашение спасибо.- Киреев был искренне тронут. - Правда, приходите. С Виктором, нашим папой, познакомитесь. А уж вы,Наталья Михайловна, обязательно должны быть... Лиза перебила маму: - И дядя Миша - обязательно, мамочка. - Я же говорю... Уже на улице неожиданно горячо заговорила НатальяМихайловна. Они с Киреевым не спеша шли к метро, женщина взяла МихаилаПрокофьевича за локоть. Он удивился, но вида не подал. А она рассказывала оЛизе, о ее родителях: - Таких больных у меня еще не было. Я ее солнышком называю. Вроде быничего особенного не говорит, а скажет несколько слов, самых простых,улыбнется - и будто вдруг светлее становится. А если бы вы знали, МихаилПрокофьевич, какие эта девочка мучения претерпела. Сейчас ей вроде бынемного полегче - она только две недели, как из клиники вернулась.Заведующий клиникой, профессор Румянцев, - мой учитель, помогает нам.Периодически он Лизу к себе берет. - А операция? Наталья Михайловна только махнула рукой: - Скольким детям такие операции нужны! Про одного-двух снимут сюжет,покажут по телевидению, а народ у нас сердобольный, глядишь, семья деньги наоперацию соберет. А как быть остальным? - Народ сердобольный, а государство? - Вы же журналист, зачем такие вопросы задаете, ответы на которые самизнаете? - Умолкаю. Простите. - Ничего. Я иногда думаю, а за что людям приходится терпеть все этимучения? Бобровым с Лизой еще в какой-то мере повезло - она не капризнаядевочка. В других "моих" семьях родителям куда тяжелее приходится. Больнойчеловек, даже ребенок - сами понимаете. Нервная система расшатана... - Меня это тоже ждет? Наталья Михайловна резко остановилась ипосмотрела ему в глаза. - Вас - нет. - Вы уверены? - Когда первый раз увидела - не была уверена. А сейчас... Что-топроизошло с вами. Знаете, - она опять взяла его за руку и смущенноулыбнулась, - вы с Лизой чем-то похожи. Как отец и дочь. Правда. Вероятно,поэтому вы так легко сошлись. - Похожи внешне? - Нет, здесь вам с Виктором Ивановичем Бобровым конкурировать не стоит,- засмеялась Наталья Михайловна. - А может, чтобы человек стал тем, кем ондолжен быть, с ним должна произойти беда? Шучу. В прежние времена Киреев на эти слова ответил бы: "А в каждой шуткеесть доля правды", но сейчас ему не хотелось быть банальным. Он молчал.Молчала и Наталья Михайловна. В метро им опять нужно было ехать в разныестороны. Киреев бережно, почти нежно пожал протянутую ему руку. - Спасибо за то, что познакомили меня с Лизой. Спасибо за поддержку.Давайте обязательно сходим к бобренку на день рождения. Если я буду жив,конечно. - Куда вы денетесь? А с операцией решили что-нибудь? Лечитесь? - Сегодня об этом не будем, хорошо? Не обижайтесь, но если бы вы знали,как приятно об этом не думать. - Я знаю. - Еще раз спасибо - и уезжайте. Ваши мужики вас ждут, а уже поздно.Внезапно она качнула головой. Глаза были опущены. - Я что-то не то сказал? - встревожился Киреев. - У вас неприятности? - У меня - ничего. - В каком смысле? - В самом прямом. Приду домой, а в доме тишина. Одни фотографии со стенна меня смотрят. - Фотографии? Чьи? - Мужа и сына. Год назад мы машину купили... Несколько лет копили.Счастливы были - не передать. К морю поехать хотели... - Наталья Михайловна, я ведь не хотел... - Ничего. Сейчас боль глуше стала. Тоска острее, а вот боль - глуше. - Они... погибли? - Коля с Илюшей? Ехали мы на дачу, под Звенигородом. Коля что-то хотелмне сказать, я не расслышала. Он обернулся и... Машину вынесло на встречнуюполосу... До сих пор не могу себе простить, что села на заднее сиденье, аИлюшку вперед посадила. - Ему сколько было? - Тринадцать... Неожиданно для себя Киреев поклонился НатальеМихайловне в пояс, а затем, ничего не говоря, не прощаясь, поспешил прочь.
Дата добавления: 2015-09-13; просмотров: 86; Мы поможем в написании вашей работы!; Нарушение авторских прав |