Производства

На Востоке – чрезвычайное происшествие: посто-

янный дежурный взбунтовался и вручил начальнику

заявление об отставке. Тщетно Василий Семёнович

взывал: «Разве найдём мы вам равноценную заме-

ну? Разве будет кто-нибудь мыть посуду с такой лю-

бовью?» Бунтовщик был непреклонен.

– Хочу на стройку, – упрямо твердил я, – разгружать

самолёты желаю!

– Но разве мы найдём…

– Найдёте. Воспитаете достойную смену в своём

коллективе.

– Но разве будет кто-нибудь…

– Будет.

– Кто, кто?

– По алфавиту: Арнаутов, Барков, Баранов, Бо-

бин…

– Но ведь они…

– Великолепно справятся. Что это за научный ра-

ботник, который не умеет держать в руках швабру?

Сидоров созвал экстренное совещание. Выясни-

лось, что Фищев, Флоридов и Ульев, фамилии кото-

рых находились в конце списка, не возражают против

моей отставки, зато решительно против неё те, кому

назавтра дежурить. Но случилось неожиданное. Наи-

более, казалось бы, заинтересованный человек – Ар-

наутов, находясь под бременем приятельских отно-

шений, склоннл чашу весов в мою сторону.

– Справимся! – храбро заявил он. – Кандидаты на-

ук, за мной!

Так я, отдежурив пятнадцать раз (между прочим, го-

довая норма на Востоке – сам поражаюсь!), перешёл

в сферу материального производства. А Гена, приняв

у меня по акту швабру, веник, мочалку и таз для мы-

тья посуды, рьяно взялся за дело. На доске повисло

объявление:

ТОВАРИЩ!

ТЕБЯ ОБСЛУЖИВАЕТ КУХОННЫЙ БРАТ

– ЖЕМЧУЖИНА КАВКАЗА! ВОСТОРЖЕННЫЕ

ИЗЪЯВЛЕНИЯ ПРИЗНАТЕЛЬНОСТИ МО ЖЕШЬ

ПЕРЕДАТЬ ЕМУ УСТНО, А ТАКЖЕ В

ПИСЬМЕННОМ ВИДЕ. «КИНА» СЕГОДНЯ НЕ

БУДЕТ, А БУДЕТ СБЛИЖАЮЩАЯ КУЛУАРНАЯ

БЕСЕДА НА ТЕМУ: «БЕРЕГИ ТРУД УБОРЩИЦЫ

И НЕ РАЗБРАСЫВАЙ МУСОР».

ЦЕЛУЮ.

ТВОЙ КНЯЗЬ

Самоотверженный Князь и не подозревал, как пло-

хо отблагодарил я его за оказанную мне неоценимую

услугу. В эти дни у нас проходил турнир по пинг-понгу,

и Валерий Ельсиновский выигрывал партию за пар-

тией. И в своей радиограмме в редакцию «С добрым

утром!» я досрочно произвёл Валеру в чемпионы –

факт, который потом яростно оспаривал Арнаутов.

– Ну какой ты чемпион, если я прибил тебя в трех

партиях? – бушевал он. – Ты самозванец, Лжедимит-

рий!

– А радио слышал? – с наслаждением спрашивал

Валера. – Пройди отборочный турнир, докажи, что ты

достоин права сразиться с чемпионом, и тогда я вы-

крою время для этой малоинтересной игры со слабым

противником.

Я стал членом разгрузочно-погрузочной бригады

э 2, возглавляемой Борисом Сергеевым. Самолёты

обычно прилетали ночью, и Борис ходил по комнатам

– сдирать одеяла со своих «докеров». Мы вставали,

пили чай со сгущёнкой, проталкивали в себя бутер-

броды с ветчиной и отправлялись на полосу.

Много дней подряд на Восток шли почти исклю-

чительно строительные материалы, в нарушение ин-

струкции, по которой в первую очередь станцию нуж-

но обеспечить продуктами питания. Но Василий Се-

мёнович, который большую часть своих морщин при-

обрёл именно на Востоке, хорошо знал правила игры.

– Нам запланировано сорок шесть рейсов, – гово-

рил он. – Теперь уже ясно, что цифра эта заниже-

на. И если мы сначала перевезём продукты, то ска-

жут: «Стройка подождёт, следующая экспедиция за-

вершит!» Поэтому пусть Ташпулатов с ребятами пе-

реправляют стройматериалы, без продуктов нас не

оставят!

Так и получилось. Начальство ругало Сидорова за

его хитрость, но дополнительные рейсы вынуждено

было разрешить – не оставлять же станцию на голод-

ном пайке!

А теперь я расскажу вам, как на Востоке разгружа-

ют самолёты. Это совсем не то же самое, что на Край-

нем Севере, и даже не то, что на дрейфующей стан-

ции. Конечно, везде есть свои трудности. На льдину, к

примеру, бывает трудно сесть – торосы, трещины, да

и сама полоса такая рахитичная, что гляди в оба. Но

если уж самолёт благополучно опустился – разгрузка

его не сложнее, чем в любом другом месте. С учётом

того, конечно, что главный разгрузочный механизм –

рабочие руки.

На Востоке все по-иному. И режущий в лицо ветер

здесь редкий гость, и трещин нет, и торосы в полуто-

ра тысячах километров, а на каждую разгрузку ребя-

та шли, точно зная: домой они вернутся выжатыми до

капли.

Потому что на Востоке широкоплечий, кровь с мо-

локом, здоровяк-мужчина по своим физическим кон-

дициям не превосходит щупловатого подростка. Но

ведь для того, чтобы перегрузить с самолёта на тя-

гач двухсоткилограммовую бочку соляра, подросток

не годится, необходим мужчина! На материке такую

бочку два-три парня обработают покуривая, а здесь

еле-еле вшестером, задыхаясь и синея на глазах.

Не хватает воздуха, этого кислородного горючего,

которое поддерживает огонь в крови. Машина без

бензина не сдвинется с места, а восточник должен,

иначе ему на Востоке делать нечего. Ноги не стоят –

стой на четвереньках, руки не держат – подставляй

плечи, ищи в себе силы где хочешь, а работай: то, что

должен сделать ты, не сделает никто.

Впрочем, бочки с соляром, щиты и бревна, балло-

ны с кислородом и ящики с оборудованием – это ещё

терпимо. Ну, синели, задыхались, хватали воздух от-

крытыми ртами – но перетаскивали. А вот дизель для

новой электростанции – это да! Я забуду – тело вспом-

нит.

Каждой бригаде досталось по дизелю. Нам не по-

везло: наш дизель в Мирном погрузили таким обра-

зом, что его надо было примерно на метр подтащить

к двери руками. А весила эта махина, кажется, кило-

граммов шестьсот-семьсот. В эту ночь было холодно,

минус сорок два градуса, а с нас лил пот. Сбросить бы

с себя каэшку, окунуться в снег, и тогда бы силы удво-

ились – как раз бы хватило на этот чёртов дизель! «На

скоротечную чахотку», – уточнил доктор, когда один

из нас высказал такое желание. Уж чего мы только не

делали! И «раз, два – взяли!» хрипели, и рычаги вся-

кого рода изобретали, и заклинали, молили и прокли-

нали, а дизель стоял как вековой дуб, вростий корня-

ми в землю.

Выход нашёл Валерий Ульев. Он предложил поста-

вить на тягач бочки и покрыть их досками с таким рас-

чётом, чтобы этот настил оказался на одном уровне с

низом двери самолёта, а к станине дизеля подвести

рельсы из досок. Тогда можно будет попытаться таля-

ми со стрелы подтянуть дизель к двери и перетащить

его на тягач.

Так и сделали. Поехали на свалку, уложили на тя-

гач двадцать бочек, настлали доски, подвели к стани-

не рельсы и перетащили дизель. И ушли, или уползли

– как вам будет угодно – домой спать. Унты я кое-как

снял, воспитание не позволяло рухнуть в постель обу-

тым, а каэшку и не пытался. Заснул мгновенно, давно

уже со мной такого не случалось. А через минуту де-

журный тряс меня за плечо.

– Завтрак проспите, подъем!

– Какой завтрак в пять утра? – простонал я.

– Де-евять!

Я доковылял до стола, упал на стул и попытался

налить из чайника кофе.

Что за чертовщина, не могу чайник нагнуть, рука

трясётся!

– Как отдохнули? – не скрывая улыбки, спросил Си-

доров.

– Великолепно!

– Тогда после завтрака в распоряжение Ельсинов-

ского, второй домик ставить. Или (вкрадчиво), может,

снова подежурите?

– Никак нет! Желаю повысить свою квалификацию

строителя!

И, стараясь не замечать отобразившегося на лице

Семеныча искреннего сожаления, пошёл одеваться.

Филиал «Клуба 12 стульев»

В распоряжении экспедиции было около тысячи ки-

нофильмов, из них полсотни хороших и десяток от-

личных. Беспристрастная комиссия распределила их

по станциям. Делёж сопровождался бурными сцена-

ми. На глазах гибли репутации многих титулованных

деятелей кино – их побитые молью и обветшалые кар-

тины не выдержали проверки временем. Когда списки

были утверждены, продолжались закулисные сделки:

«Мёртвый сезон», «Берегись автомобиля! „ и „Девять

дней одного года“ шли по курсу один к двадцати, попу-

лярный «Фитиль“ меняли на десяток других безликих

картин, а полнометражный шедевр о борьбе за повы-

шение поголовья верблюдов отпихивали от себя ру-

ками и ногами – берите даром.

Умудрённый опытом Владислав Иосифович Гербо-

вич дал начальникам станций добрый совет: в пери-

од зимовки просматривать фильмы в алфавитном по-

рядке. Что ни говорите, а какая-то перспектива. Се-

годня проглотишь жидкую похлёбку, завтра набьёшь

оскомину засахаренным вареньем, зато послезавтра

насладишься превосходным бифштексом.

– Согласны крутить фильмы по алфавиту? – спро-

сил Сидоров, когда мы прилетели на Восток.

– Согласны!

– Тогда сегодня смотрим… – Сидоров взглянул на

список и содрогнулся, – …кто хочет, пусть смотрит, а

лично я почитаю книжку.

Подавляющим большинством голосов с разумным

и даже мудрым планом тут же покончили, и киноме-

ханиксамоучка Тимур Григорашвили пошёл на склад

снимать сливки. Как и следовало ожидать, лучшие

фильмы были проглочены за две недели.

– Кто вас предупреждал? – поругивал Сидоров

обескураженных ребят. – Теперь подряд смотрите

это!..

И ребята вздыхали: смотреть это… никто не хотел.

Выручил Гербович, распорядившись дать восточ-

никам взаймы на время полётов несколько лучших

фильмов из Мирного. Пусть временное, но всё-таки

облегчение.

И сегодня у нас аншлаг: экипаж Ермакова привёз

«Мёртвый сезон». Кают-компания и холл были забиты

до отказа, даже Ульев пришёл, не в силах преодолеть

искушение.

Знаете жестокую детскую забаву: собака глотает

привязанный на ниточке кусочек мяса, и его тут же

вытаскивают обратно? Примерно так, как эта собака,

чувствовали себя через полчаса взбешённые зрите-

ли.

Говорят, что вещи не имеют души. Ерунда! Бьюсь

об заклад, что у нашего киноаппарата душа была. По-

ослиному своенравный и упрямый, он постоянно вы-

брасывал такие коленца: идёт журнал о ремонте жи-

вотноводческой фермы или фильм с подобного ро-

да интригующим сюжетом – аппарат фиксирует каж-

дую деталь; начинается кинокомедия или детектив –

аппарат фыркает, чихает, брюзжит и поминутно рвёт

ленту. Пытаясь его укротить, Тимур шёл на хитрость:

снова пускал журнал. Хитрость удавалась. Тогда Ти-

мур осторожно вытаскивал журнал и вставлял фильм.

Взрыв проклятий! Вместо лиц – расплывчатые пятна.

Прояснялись лица – отключался звук. Возникал звук

– лучше бы его и не было: дикий, хриплый рёв.

Высказав в адрес механика массу тёплых и нежных

слов, обозлённые зрители собирались было разой-

тись по комнатам, как Юре Зеленцову явилась спаса-

ющая вечер идея.

– Три дня прошло, уже можно, – шепнул он мне.

– Конечно, – спохватился я, вытаскивая из кармана

листок, – Игорь, тебе радиограмма!

Игорь Сирота с интересом взял радиограмму, а ре-

бята на цыпочках возвратились в холл.

Три дня назад, во время чаепития за круглым сто-

лом, заговорили о предстоящем первенстве мира по

футболу. Мы обменивались мнениями, гадали о со-

ставе сборной – словом, вели шумную, бесплодную

и вечно любимую болельщиками дискуссию. И вдруг

Игорь Сирота спросил:

– А где будет проходить чемпионат?

Все на мгновение оцепенели – настолько чудовищ-

но безграмотным был вопрос. Этот человек не знал,

что центром мирового футбола на сей раз станови-

лась Мексика!

– Как где? В Ленинграде, конечно, – с непостижи-

мым хладнокровием ответил Юра Зеленцов.

– Да ну? – оживился Игорь. – Вот здорово! А когда?

Не было бы нам прощения, если бы мы упустили

такую возможность!

– Ты что, с Луны свалился? – с удивлением спросил

один из вас. – Тридцать первого мая.

– Значит, успеем? – обрадовался Игорь. – Ребята,

а как попасть на стадион? Я ещё ни разу не был.

– Действительно, с Луны, – удручённо сказал дру-

гой из нас. – Все уже послали заявки, а он только спо-

хватился! Для полярников Антарктиды выделено сто

абонементов, каждый имеет право на один. Радируй,

пока не поздно.

– Но мне одного мало, – огорчился Игорь, – я с же-

ной хочу пойти. Может, кто уступит, а, ребята?

Остальное было делом техники. За три бутылки

коньяку (по возвращении в Ленинград) Юра уступил

своё право на абонемент, и по срочно составленной в

соседней комнате форме Игорь отправил радиограм-

му на имя директора стадиона. Посвящённый в розыг-

рыш Гера Флоридов принял её, оформил и «передал»

в эфир.

Три дня, стараясь не переборщить, мы подогрева-

ли в Игоре радость по поводу его неслыханной удачи,

посмеивались над Юрой, который «продал первород-

ство за чечевичную похлёбку», и ждали своего часа.

Итак, Игорь взял радиограмму, уютно уселся в крес-

ло и углубился в чтение. Двадцать пар глаз с огром-

ным вниманием следили за каждым его движением.

Прочитав, Игорь повертел радиограмму в руках, по-

тряс головой и снова уставился в листок. Потом, усво-

ив суровую истину, взглянул на наши напряжённые

лица, вздрогнул от сдавленного рыдания за своей

спиной, ухмыльнулся и пробормотал:

– Негодяи же вы, братцы…

И – грянул гром!

Знаменитую радиограмму я выпросил у Игоря на

память. Вот она:

АНТАРКТИДА ВОСТОК СИРОТЕ ИГОРЮ

СВЯЗИ ПЕРЕНОСОМ ПЕРВЕНСТВА МИРА

ФУТБОЛУ МЕКСИКУ ВАМ ПОРЯДКЕ ЗАМЕНЫ

ВЫДЕЛЕНО ДВА АБОНЕМЕНТА СТОИМОСТЬЮ

16 РУБЛЕЙ КАЖДЫЙ ЧЕМПИОНАТ СТРАНЫ

СТОКЛЕТОЧНЫМ ШАШКАМ тчк СОГЛАСНО

ВАШЕМУ ЗАЯВЛЕНИЮ ДЕНЬГМ ИЗЪЯТЫ

РАСЧЁТНОГО СЧЕТА СБЕРКАССЕ тчк

ФИЗКУЛЬТ тире УРА ГЕРОИЧЕСКИМ

ПОЛЯРНИКАМ ВОСТОКА воскл ГЛАВБУХ

СТАДИОНА КЛпЦКИН

Конечно, после такой инъекции смеха никому не хо-

телось уходить к себе и в себя. Началось очередное

и стихийное заседание филиала «Клуба 12 стульев»,

как всегда, за чашкой чаю. Речь шла о розыгрышах.

– У нас в ЛАУ, – прихлёбывая из чашки, говорил Ко-

ля Фищев, – день без розыгрыша считался потерян-

ным. А что? Тысяча здоровых ребят в казармах – нуж-

но ведь куда-то девать избыток энергии. Вот коллек-

тив и воздействовал на отдельные недостатки отдель-

ных товарищей. У одного курсанта была привычка: по

пробудке спросонья совал ноги в ботинки и бегом в

туалет, чтобы успеть без очереди. Эгоизм? Безуслов-

но. Прибили ботинки гвоздями к полу. Подъем! Сунул

ноги в ботинки. рванулся – и увы. Пять минут отдирал

гвозди, опоздал и получил заслуженное взыскание. А

в другой раз перевоспитали одного начальника, кото-

рый страстно любил в наши свободные часы объяв-

лять учебные тревоги. У нас существовала пожарная

команда, комплектовавшаяся дежурными из разных

рот. Но пожаров давно не случалось, и дежурные при-

выкли заниматься своими делами. Этого Н. вынести

не мог: как так, группа есть, а дела нет! И вот однажды

он тихонько поджёг в парке сухостой и объявил трево-

гу. Никого! Десять минут бегал по училищу – никого! А

сухостой-то горит, безобразие получается. Пришлось

самому часа два тушить пожар…

Большинство восточников – ребята совсем моло-

дые, и курсантские проделки свежи в их памяти.

Розыгрыши эти, как правило, бесшабашно-весёлые и

не всегда на грани дозволенного. Ничего по подела-

ешь, слишком велика у молодёжи потребность, как го-

ворится, в здоровом смехе. И он, не умолкая, гремел

в нашем филиале.

– Перед ответственной командировкой Володя про-

ходил медкомиссию, – излагал очередной оратор. –

Вошёл к невропатологу, сидят женщина-врач и сест-

ра. Назвал себя и стал ждать указаний.

– Чего стоишь? – как-то грубо спросила врач. – Са-

дись… Расселся, как у тёщи в гостях! Встань! Да поче-

ловечески, а не как статуй Бельведерский! Раздвинь

пальцы. Не тычь в глаза, дуб ты этакий! Раскрой рот.

Смотри, Зина, какое глупое выражение лица. Не па-

циент, а осел какой-то! Сколько классов закончил, два

или три?

Володя человек тихий, но от такого хамства начал

выпускать пары.

– Прошу потактичнее! Я аспирант и не привык, что-

бы со мной…

– Привыкнешь! – рявкнула врач. – Подумаешь, ас-

пирант! Таких тупиц из аспирантуры метлой гнать вза-

шей! Ну, чего смотришь рыбьими глазами?

– Сама тупица! – заорал Володя. – Будь на вашем

месте мужчина, я бы ему так врезал, что он…

– Все в порядке, товарищ, можете идти, – спокойно

сказала врач. – Зина, пишите: реакция на оскорбле-

ние нормальная.

И так почти каждый вечер: сидели, вспоминали,

смеялись. Надолго останутся в воспоминаниях во-

сточников заседания нашего филиала «Клуба 12 сту-

льев»!