Гелий неэлектропроводен. 8 страница

МРРММР РМ

X П С

5 М 5 М М 8 М$

1-я фигура 2-я фигура 3-я фигура 4-я фигура По схеме 1-й фигуры построен С.: Все металлы (М) электропроводны (Р). Стронций (5) —металл (М).

Стронций электропроводен.

По схеме 2-й фигуры построен С.:

Все рыбы (Р) дышат жабрами (М). Кашалоты (5) не дышат жабрами (М).

Кашалоты — не рыбы.

По схеме 3-й фигуры построен С.: Все бамбуки (М) цветут один раз в жизни (Р).

Все бамбуки (М) — многолетние расте­ния (5).

Некоторые многолетние растения цветут один раз в жизни.

Правила 1-й фигуры С.: 1) большая посылка должна быть общей (общеут­вердительным или общеотрицательным суждением); 2) меньшая посылка долж­
на быть утвердительной (общеутверди­тельным или частноутвердительным суж­дением). Если хотя бы одно из правил нарушено, С. является неправильным: заключение в нем не следует с необхо­димостью из посылок и может оказаться ложным. Таков, напр., С.:

Все преступления осуждаются советской общественностью.

Данное деяние не есть преступление.

Данное деяние не осуждается советской общественностью.

В этом С. нарушено правило (2): мень­шая посылка является не утвердительной, а отрицательной.

Правила 2-й фигуры: 1) большая посылка должна быть общей; 2) одна из посылок должна быть отрицательной.

Правила 3-й фигуры: 1) меньшая посылка должна быть утвердительной;

2)заключение должно быть частным суждением.

Модусами фигур С. называются раз­новидности фигур С. отличающиеся ка­чественной и количественной характе­ристикой входящих в них посылок и заключения. Посылка и заключение, т. о., в каждом случае могут выступать как суждения вида А, Е, I, О (см.: Суж­дение). На первом месте в символическом выражении модуса записывается боль­шая посылка, на втором — меньшая, на третьем — заключение. Так, выражение для модуса ЕЮ означает, что большая посылка в нем является общеотрица­тельным суждением, меньшая — частно­утвердительным, а заключение — частно­отрицательным. Всего с точки зрения всевозможных сочетаний посылок и за ключения в каждой фигуре насчиты­вается 64 модуса. В четырех фигурах насчитывается 64 X 4 = 256 модусов. Из них правильными (т. е. такими, кото­рые при истинности посылок всегда дают истинное заключение) может быть 24, включая и т. наз. ослабленные модусы, т. е. такие, для которых существуют мо­дусы, дающие более сильные заключе­ния. Модус считается более слабым, если мы получаем в заключении сужде­ния вида / и О, хотя можем получить соответственно суждения А и Е. Не­ослабленных модусов фигур С. — 19. Модусы 1-й фигуры: ААА, ЕАЕ, АП, Е10\ модусы 2-й фигуры: ЕАЕ, АЕЕ, ЕЮ, АОО\ модусы 3-й фигуры: АА1, 1А1, АП, ЕАО, ОАО, ЕЮ, модусы 4-й фигуры: АА1, АЕЕ, 1А1, ЕАО, ЕЮ.

Так, С.:

Ни одно насекомое не имеет более трех пар ног (Е).

Все чешуекрылые — насекомые (Л).

Ни одно чешуекрылое не имеет более трех пар ног (Е)

относится к 1-й фигуре и имеет форму модуса ЕАЕ. Если посылки в С., по­строенных по схе^е одного из правиль­ных модусов, являются истйнными, то и заключение будет истинным.

СИМВОЛ (от греч. 5утЬо1оп — знак, опознавательная примета) — идея, образ или объект, имеющий собственной содержание и одновременно представ­ляющий в обобщенной, неразвернутой форме некоторое иное содержание. С. стоит между (чистым) знаком, у которого собственное содержание ничтожно, и моделью, имеющей прямое сходство с мо­делируемым объектом, что позволяет модели замещать 'последний в процессе исследования.

С. используется человеком в неко­торых видах деятельности и имеет в силу этого определенную цель. Он всегда служит обнаружению чего-то неявного, не лежащего на поверхности, непред­сказуемого. Если цель отсутствует, то нет и С. как элемента социальной жизни, а есть то, что обычно называется знаком и служит для простого обозначения объ­екта.

Роль С. в человеческой практике и поз­нании мира невозможно переоценить.

Э. Кассирер даже определял человека как «символизирующее существо». И это определение вполне приемлемо, если сим­волизация понимается как специфи­ческая и неотъемлемая характеристика деятельности индивидов и социальных групп и если описательная функция С. не оказывается, как это случилось у Кассирера, второстепенной и даже произ­водной от других функций С.

Три примера С. В «Божественной комедии» Данте Беатриче — не только действующее лицо, но и символ чистой женственности. Однако «чистая женст­венность» — это опять-таки С., хотя и более интеллектуализированный. Смысл последнего будет более понятен, если вспомнить, что Данте находит возможным уподобить Беатриче теологии. По средне­вековым представлениям теология явля­

ется вершиной человеческой мудрости, но одновременно это и размышление о том, подлинное знание чего в принципе не­доступно человеку.

Разъяснение смысла С. неизбежно ве­дет к новым С., которые не только не способны исчерпать всю его глубину, но и сами требуют разъяснения.

Другой пример: бесконечное прибав­ление по единице в ряду натуральных чи­сел используется Гегелем не столько в ка­честве примера, сколько в качестве С. то­го, что он называет «дурной бесконеч­ностью». Смысл С.— и в данном примере, и обычно — носит динамический, ста­новящийся характер и может быть упо­доблен тому, что в математике именуется «потенциальной бесконечностью» и про­тивопоставляется «актуальной», завер­шенной бесконечности. Вместе с тем, С. является с точки зрения его смысла чем-то цельным и замкнутым.

Более сложным примером социально­го С. может служить дерево мудьи, или молочное дерево,— центральный символ ритуала совершеннолетия девочек у на­родности ндембу в Северо-Западной Замбии. Это дерево представляет собой женственность, материнство, связь матери с ребенком, девочку-неофита, процесс постижения «женской мудрости» и т. п. Одновременно оно представляет грудное молоко, материнскую грудь, гибкость тела и ума неофита и т. п.

Множество значений этого С. отчет­ливо распадается на два полюса, один из которых можно назвать описатель- н о-п рескриптивным, а другой — эмоциональным. Взаимосвязь ас­пектов каждого из полюсов не является постоянной: в разных ситуациях один из аспектов становится доминирующим, а остальные отходят на задний план.

У С. всегда имеется целое семейство значений. Они связываются в единство по­средством аналогии или ассоциации, ко­торые могут опираться как на реальный, так и на вымышленный мир. С. конден­сирует множество идей, действий, отно­шений между вещами и т. д. Он является свернутой формой высказывания или да­же целого рассказа. Как таковой, он всег­да не только многозначен, но и неопре­деленен. Его значения чаще всего разно­родны: это могут быть образы и понятия, конкретное и абстрактное, познание и эмоции, сенсорное и нормативное. С. мо­жет представлять разнородные и даже противоположные темы. Нередко даже контекст, в котором он фигурирует, ока­зывается неадекватным в качестве сред­ства ограничения его многозначности. Единство значений С. никогда не является чисто познавательным, во многом оно ос­новывается на интуиции и чувстве.

С. как универсальная (эстетическая) категория раскрывается через сопостав­ление его с категориями художественного образа, с одной стороны, знака и аллего­рии — с другой. Наличие у С. внешнего и внутреннего содержания сближает его с софизмом, антиномией, притчей как осо­быми формами первоначальной, неявной постановки проблемы.

С. является, далее, подвижной сис­темой взаимосвязанных функций. В познавательных целях он ис­пользуется для классификации вещей, для различения того, что представляется смешавшимся и неясным. В других функ­циях он, как правило, смешивает многие по очевидности разные вещи. В эмотивной функции С. выражает состояния души того, кто его использует. В эректической функции С. слу­жит для возбуждения определенных же­ланий и чувств. При использовании С. с магической целью он должен, как предполагается, привести в действие определенные силы, нарушая тем самым привычный, считаемый естественным ход вещей.

Эти функции С. выступают обычно вместе, во взаимопереплетении и до­полнении. Но в каждом конкретном случае доминирует одна из них, что позволяет говорить о познавательных С., магических С. и т. д.

Всякое познание всегда символич­но. Это относится и к научному позна­нию. С., используемые для целей поз­нания, имеют, однако, целый ряд особен­ностей.

Прежде всего, у этих С. явно до­минирует познавательный аспект и уходит в глубокую тень возбуждающий момент. Смыслы, стоящие за познавательным С., являются довольно ясными, во всяком случае они заметно яснее, Чем у С. других типов. Из серии смыслов познаватель­ного С. лишь один оказывается уместным в момент предъявления конфигурации С. Это придает такому С. аналитическую силу и позволяет ему служить хорошим средством предварительной ориентиров­ки и классификации. Для познаватель­ных С. особенно важна та символическая конфигурация, в которой они выступают: она выделяет из многих смыслов С. его первоплановый смысл. Употребление по­знавательного С. не требует, чтобы использующий его выражал с его по­мощью какие-то особые и тем более чрезвычайные эмоции или чувства. На­против, это употребление предполагает определенную рассудительность и ра­циональность как со стороны того, к кому обращен С., так и со стороны того, кто его употребляет. Последний должен отстраниться и снять по возмож­ности субъективный момент; объективи­руя С., он должен позволить ему гово­рить от себя. Относительно ясны не толь­ко смыслы познавательного С., но их связи между собой, а также связь смыслов с тем контекстом, в котором используется С.: конфигурации смыслов С. почти всегда удается поставить в соответствие определенную конфигура­цию элементов самого контекста.

В познании С. играют особенно важ­ную и заметную роль в периоды фор­мирования научных теорий и их кризиса, когда нет еще твердой в ядре и ясной в деталях программы исследований или она начала уже разлагаться и терять определенность. По мере уточнения, конкретизации и стабилизации теории роль С. в ней резко падает. Они посте­пенно «окостеневают» и превращаются в «знаки». В дальнейшем, в условиях кри­зиса и разложения теории, многие ее знаки снова обретают характер С.: они становятся многозначными, начинают вызывать споры, выражают и возбуж­дают определенные душевные состояния, побуждают к деятельности, направ­ленной на трансформацию мира, зада­ваемого теорией, на нарушение при­вычных, «естественных» связей его объек­тов.

Так, выражение «V — 1» было С. до тех пор, пока не была разработана теория мнимых и комплексных чисел. Введенное Лейбницем выражение для обозначения производных «(йх/йу)» ос­тавалось С. до XIX в., когда Коши и Больцано была найдена подходящая интерпретация для этого С., т. е. был однозначно определен его смысл. Кризис теории и появление в ней парадок­сов — характерный признак того, что центральные ее понятия превратились в многозначные и многофункциональные С.

СИМВОЛИКА ЛОГИЧЕСКАЯ —

система знаков (символов), используемая в логике для обозначения термов, пре­дикатов, высказываний, логических функций, отношений между выска­зываниями. В разных логических систе­мах могут использоваться различные системы обозначений, поэтому ниже мы приводим лишь наиболее употре­бительные символы из числа исполь­зуемых в литературе по логике:

а, Ь, с, ... — начальные буквы латинс­кого алфавита, обычно ис­пользуются для обозначе­ния индивидных кон­стантных выражений, тер­мов;

Л, В, С, ... — прописные начальные буквы латинского алфа­вита, обычно используют­ся для обозначения конк­ретных высказываний; х, у_у 2, ... —буквы, стоящие в конце латинского алфавита, обычно используются для обозначения индивидных переменных;

X, У, 2, ... — прописные буквы, стоя­щие в конце латинского алфавита, обычно исполь­зуются для обозначения переменных высказыва­ний или пропозициональ­ных переменных; для той же цели часто используют маленькие буквы середи­ны латинского алфавита: р, Я, г, ... ;

1 — знаки, служащие для обозначения отрицания; читаются: «не», «неверно, что»;

•; Д; & — знаки для обозначения конъюнкции — логической связки и высказывания, содержащего такую связ­ку в качестве главного знака; читаются: «и»;

V — знак для обозначения не­исключающей дизъюнк­ции — логической связки и высказывания, содержа­щего такую связку в ка­честве главного знака; чи­тается: «или»;

V—знак для обозначения строгой, или исключаю-

Символы собственные и несобственные

щей, дизъюнкции; чита­ется: «либо, либо»;

-► ; и) — знаки для обозначения импликации — логичес­кой связки и высказы­вания, содержащего та­кую связку в качестве главного знака; читают­ся: «если, то»;

= ; ++ — знаки для обозначения эквивалентности выска­зываний; читаются: «ес­ли и только если»;

I— — знак, обозначающий вы­водимость одного выска­зывания из другого, из множества высказыва­ний; читается: «выводи­мо» (если высказывание А выводимо из пустого множества посылок, что записывается как «ь Л», то знак «I—» читается: «доказуемо»);

Г; I — истина (от англ. (гие — истина);

Т⁷; [—ложь (от англ. /аке — ложь);

V — квантор общности; чи­тается: «для всякого», «все»;

3 — квантор существования; читается: «существует», «имеется по крайней ме­ре один»;

Ц /V; □ — знаки для обозначения модального оператора не­обходимости; читаются: «необходимо, что»;

М; О —знаки для обозначения модального оператора возможности; читаются: «возможно, что».

Наряду с перечисленными в мно­гозначных, временных, деонтических и других системах логики исполь­зуются свои специфические символы, однако каждый раз разъясняется, что именно тот или иной символ обозначает и как он читается (см.: Знак логический).

СИМВОЛИЧЕСКАЯ ЛОГИКА — одно из названий современного этапа в развитии формальной логики.

Символы применял в ряде случаев еще Аристотель (384—322 до н. э.), а затем и все последующие ученые- логики. Однако в современной С. л. был сделан качественно новый шаг в ис­пользовании символики. Стали ис­пользовать языки, содержащие только специальные символы и не вклю­чающие слова обычного разговорного языка.

СИМВОЛЫ СОБСТВЕННЫЕ И НЕ­СОБСТВЕННЫЕ — символы, получа­ющиеся в результате разложения предло­жения или иного языкового выражения на простые, далее неразложимые части. С.с. имеют содержание даже в том случае, если взяты сами по себе. К ним от­носятся имена, обозначающие некото­рые объекты, и переменные, отсы­лающие к какой-то области объектов. С.н. не имеют самостоятельного содержа­ния, но в сочетании с одним или несколь­кими С.с. образуют сложные выражения, имеющие самостоятельное содержание. С.н. называются также синкатего- рематическими.

К С.н. относятся, в частности:

— скобки, в обычном языке — знаки препинания, указывающие, как объединяются между собой различные части выражения;

— логические связки, в частности те, которые используются для образования сложных высказы­ваний из простых: «... и ...», «... или ...», «если ..., то ...», «... тогда и только тогда, когда ...», «ни ..., ни ...», «не ..., а ...», «..., но не ...», «неверно, что ... и ...», «неверно, что ...»;

— операторы, подобные опера­тору описания («тот объект, кото­рый ...») и кванторам («все» и «не­которые») .

Напр., само по себе слово «или» не обозначает никакого объекта. Но в совокупности с двумя (обозначающи­ми) С. с. оно дает новый обозначающий символ: из двух имен «круглое» и «красное» с помощью «или» получается новое имя «круглое или красное», из двух высказываний «Письмо от­правлено» и «Письмо сожжено» — новое высказывание «Письмо отправле­но или сожжено».

Центральная задача логики — отделение правильных схем рассужде­ния от неправильных и систематизация первых. Логическая правильность опре­деляется логической формой. Для ее выявления нужно отвлечься от со­держательных частей рассуждения (С.с.) и сосредоточить внимание на

С.н., представляющих эту форму в чис­том виде. Отсюда интерес формальной логики к таким словам, как «и», «или», «если и только если» и т. п.

СИНКАТЕГОРЕМАТИЧЕСКОЕ ВЫРАЖЕНИЕ, см.: Символы собст­венные и несобственные.

СИНОНИМИЯ — одно из важней­ших понятий логической семантики, вы­ражающее тождество значений языковых выражений. Два выражения считаются синонимичными, если имеют одно и то же значение. Это исходное представле­ние о С. уточняется в логической семантике в различных отношениях:

1) по отношению к определенному языку или языкам; 2) по отношению к тем или иным видам языковых выражений (имен, предикатов, предло­жений и т. п.); 3) по отношению к определенному носителю языка; 4) по отношению к различным видам значе­ния.

Так, напр., если мы говорим только о предметном значении языковых вы­ражений, т. е. об их денотатах, то два выражения будут синонимичными в том случае, если их денотаты совпа­дают. Выражения «самая крупная птица на Земле» и «страус» являются с этой точки зрения синонимами. Кри­терием такой С. будет истинность предложения «Самая крупная птица на Земле является страусом». Данное предложение фактически истинно, что свидетельствует о том, что указанные выражения являются синонимами. Но если под значением мы имеем в виду не только предметное значение, но и смысл языковых выражений, то синонимами мы будем называть лишь такие выражения, у которых совпа­дают не только денотаты, но и смысл. Критерием такой С. является не просто истинность, но аналитическая истин­ность предложения, говорящего о тождестве двух выражений. Напр., истинность такого предложения, как «Всякий холостяк неженат», уста­навливается не обращением к фактам, а логическим анализом входящих в него выражений, т. е. является ана­литической. Следовательно, выра­жения «холостяк» и «неженат» яв­ляются синонимами в этом более стро­гом смысле.

СИНТАКСИС (греч. зуп1ах18— по­строение, порядок) — раздел семиотики, исследующий структурные свойства си­стем знаков, правила их образования и преобразования, отвлекаясь от их интер­претации. Синтаксисом формализованно­го языка называют систему правил по­строения выражений этого языка и про­верки того, являются ли эти выражения правильно построенными формулами, ак­сиомами, теоремами, выводами или до­казательствами.

СИНТАКСИЧЕСКАЯ КАТЕГО­РИЯ — класс однотипных выражений словаря формализованного языка. Этот словарь обычно включает: индивид­ные знаки — константы и переменные; предикатные выражения; зна­ки логических связок — отрицания, конъюнкции, дизъюнкции и т. п.; кванторы — общности и су­ществования; пропозициональ­ные переменные (знаки для предложений); вспомогатель­ные символы — скобки, запятые и т. п.

Этот словарь служит материалом для образования формул и их преоб­разования.

СИСТЕМНЫЙ ПОДХОД — напра­вление в методологии научного познания и социальной практики, в основе^кото- рого лежит понимание объектов как систем. Специфика С.п. определяется тем, что он ориентирует исследование на раскрытие целостности объекта и обеспечивающих ее механизмов, на выявление многообразных типов связей сложного объекта и сведение их в еди­ную теоретическую картину.

Системой называют сово­купность элементов, взаимосвязанных между собой таким образом, что возни- кает определенная целостность, единство. Система характеризуется следующими особенностями: 1) целостно­стью — свойства целого принципиаль­но несводимы к сумме свойств составля­ющих его элементов, зависимость каждо­го элемента системы от его места и функ­ций в системе; 2) структурнос­тью — поведение системы обусловлено не столько особенностями ее отдельных элементов, сколько свойствами ее струк­туры; 3) взаимозависимостью системы и среды — система формирует и проявляет свои свойства в процессе вза­имодействия со средой; 4) иерархич­ностью — каждый компонент системы, в свою очередь, может рассматриваться

Смысл

как система, а исследуемая в данном слу­чае система сама является элементом более широкой системы; 5) множест­венностью описаний — в силу прин­ципиальной сложности каждой системы ее адекватное познание требует построе­ния множества различных моделей, каж­дая из которых описывает лишь опре­деленный аспект системы; и т. п.

С.п. возник в 50-е годы XX в. Он все еще не приобрел вида строгой мето­дологической концепции и выполняет свои эвристические функции, оставаясь не очень жестко связанной совокупностью познавательных принципов, ориентиру­ющих конкретные исследования в опре­деленном направлении.

СЛЕДОВАНИЕ, см.: Логическое сле­дование.

СЛЕДСТВИЕ, см.: Логическое сле­дование.

СЛОЖНОЕ ВЫСКАЗЫВАНИЕ —

высказывание, полученное с помощью логических связок из простых высказы­ваний. Наиболее употребительны С.в., образованные с помощью слов: «и», «или», «если, то», «если и только если», «не». Вместо этих слов в логике исполь­зуются символы: &, V, С.в. А&В называется конъюнкцией («Л и В»), Л VВ — дизъюнкцией («Л или в»), А^В— импликацией («Если Л, то В»), А = В — эквивалентностью («Л, если и только если В»), ~Л —отрицанием («Неверно, что Л», или «не-А»).

Установление смысла и способа упо­требления логических связок, позволяю­щих образовывать С.в., является задачей наиболее фундаментальной и вместе с тем самой простой части логики — исчис­ления высказываний.

СЛУЧАЙНОСТЬ ЛОГИЧЕСКАЯ — одна из модальных характеристик вы­сказывания, наряду с возможностью, необходимостью и невозможностью; вы­сказывание случайно, когда и оно само, и его отрицание являются возможными.

Случайно то, что может быть и может не быть. С. не равнозначна возможности, которая не может не быть. С. иногда называют «двусторонней возможностью», т. е. равной возможностью и высказы­вания, и его отрицания. Логически воз­можно высказывание, не являющееся внутренне противоречивым. Если не только само высказывание, но и его отрицание не содержат противоречия, высказывание является логически С. Случайно, напр..

что все многоклеточные живые существа смертны: ни утверждение этого факта, ни его отрицание не содержат внутреннего (логического) противоречия.

В соответствии с законами логики ни само случайное высказывание, ни его отрицание не вытекают из данных зако­нов. С.л. можно сопоставить с физи­ческой С., связанной с законами при­роды. Физически (онтологически, кау­зально) случайно то, наличие и отсут­ствие чего не обусловлено законами при­роды. Напр., эллиптические орбиты пла­нет случайны логически, но не физически; они обусловлены законами небесной ме­ханики, но никак не связаны с законами логики.

С.л. анализируется модальной ло­гикой в связи с понятиями необходи­мости, возможности, невозможности. К числу законов, говорящих о С.л., отно­сятся следующие:

— отрицание случайного высказы­вания случайно (напр.: «Если случайно с точки зрения логики, что лошади не говорят, то случайным было бы, если бы они говорили»);

— если случайно одно или другое, го случайно и то и другое («Если случайно сказано «да» или сказано «нет», го случайно и «да» и «нет») и т. п.

С.л. можно определить через логи­ческую необходимость: высказывание случайно, когда ни оно само, ни про­тивоположное высказывание не явля­ются необходимым. Чаще употребляется, однако, определение С.л. как «двусто­ронней возможности».

СМЫСЛ — в повседневной речи си­ноним значения. В логической се­мантике общее значение языковых вы­ражений расщепляют на две части: предметное значение и С. Предмет­ным значением, денотатом, объемом, экс- тенсионалом и т. п. некоторого выра­жения называют тот предмет или класс предметов, которые обозначаются дан­ным выражением. Вместе с тем каждое выражение несет в себе некоторое мыс­ленное содержание, которое и называют С. Понять некоторое выражение значит усвоить его С. Если С. усвоен, то мы зна­ем, к каким объектам относится данное выражение, следовательно, С. выражения задает его денотат. Два выражения могут иметь одно и то же предметное значение, но различаться по С. Напр., выражения «самый большой город в СССР» и «го-

род, в котором родился А. С. Пушкин» обозначают один и тот же объект — город«Москву, однако обладают разными смыслами. Значением предложения обычно считают его истинностное зна­чение — истину или ложь, С. предложе­ния — выражаемую им мысль. Т. о., все истинные предложения имеют одно и то же значение и различаются только сво­им С.; то же самое относится к ложным предложениям. Анализом проблем, вста­ющих в связи с попытками точно опре­делить понятие С. для различных типов языковых выражений, занимается спе­циальный раздел логической семанти­ки — теория С. (см.: Имя, Значение, Семантика логическая).

СОБИРАТЕЛЬНОЕ ПОНЯТИЕ, см.: Понятие.

СОВМЕСТИМОСТЬ — вид отноше­ния между понятиями и суждениями. Два понятия называются совместимыми, если их объемы совпадают полностью или частично, т. е. имеют хотя бы один общий элемент. Напр., понятия «комсомолец» и «спортсмен» частично совпадают по свое­му объему: имеются люди, которые одно­временно являются и комсомольцами, и спортсменами, т. е. включаются в объем и первого, и второго понятия, следователь­но, эти понятия совместимы. Понятия «первоклассник» и «комсомолец» не име­ют общих элементов в своем объеме, т. е. нет ни одного человека, который одновре­менно является первоклассником и комсо­мольцем, следовательно, они несовмести­мы. Совместимые понятия могут быть: равнообъемными, подчинен­ными и подчиняющими, пере­крещивающимися.

Совместимыми называют такие суждения, которые могут быть вместе истинными, т. е. истинность одного не исключает истинности другого. Напр., суждения «Некоторые люди — блонди­ны» и «Некоторые люди — не блондины» оба истинны, следовательно, они совме­стимы. В традиционной логике совмес­тимыми считаются общеутверди­тельное и частноутверди­тельное, общеотрицатель­ное и частноотрицательное, частноутвердительное и частноотрицательное сужде­ния. В математической логике совме­стимыми называют предложения, которые вместе истинны хотя бы при одном набо­ре значений переменных. Напр., предло­жения А&В и А—совместимы, так как они одновременно истинны в том случае, когда А истинно и В истинно.

СОВРЕМЕННАЯ ЛОГИКА — одно из имен для обозначения нынешнего этапа в развитии (формальной) логики, начавшегося во второй половине XIX в.— начале XX в. В качестве других имен этого этапа в развитии логики исполь­зуются также термины математическая логика и символическая логика. Опреде­ление «математическая» подчеркивает сходство С.л. по используемым методам с математикой. Определение «символи­ческая» указывает на употребление в С.л. специально созданных для целей логиче­ского анализа языков формализованных, являющихся так сказать «насквозь сим­волическими». Определением «современ­ная» новый этап противопоставляется традиционной логике, отличительной чер­той которой было то, что она пользова­лась при описании правильных способов рассуждения обычным, или естественным, языком, дополненным немногими специ­альными символами. Традиционная логи­ка и С.л. не являются разными научными дисциплинами, а представляют собой два последовательных периода в развитии од­ной и той же науки. Основное содержание традиционной логики вошло в С.л., хотя многое при этом оказалось переосмыслен­ным.

С.л. с особой наглядностью показа­ла, что развитие логики тесно связано с практикой теоретического мышления и прежде всего с развитием науки. Конкрет­ные рассуждения дают логике материал, из которого она извлекает то, что име­нуется логической формой, логическим законом и т. п. Теории логической пра­вильности оказываются в конечном счете очищением, систематизацией и обобще­нием практики мышления.

С.л. активно реагирует на изменения в стиле и способе научного мышления, на осмысление его особенностей в методоло­гии науки. Сфера приложений С.л. в изучении систем научного знания непре­рывно расширяется.

С.л. явилась основой для формиро­вания широкой концепции логики науч­ного познания (логики науки), занимаю­щейся применением идей, методов и аппа­рата логики к анализу не только дедук­тивных, но и всех иных систем научного знания.

В 30-е—40-е гг. логика науки интен­

сивно разрабатывалась в рамках фило­софии неопозитивизма, сделавшей логи­ческий анализ языка науки основным средством борьбы с «дурной метафизи­кой» и порождаемыми ею «псевдопробле­мами». Неопозитивизм принял идею о без­оговорочной применимости С.л. не толь­ко к математике, но и к опытному знанию и резко противопоставил свою логику науки традиционному философскому и методологическому исследованию позна­ния. С точки зрения неопозитивизма, научное знание беспредпосылочно, пол­ностью сводимо к непосредственному опы­ту и не зависит ни от «метафизики», ни от того социокультурного контекста, в кото­ром существует; научная теория рассмат­ривается только в статике, анализ ее во­зникновения и развития выносится за рамки методологии; факты считаются не­зависимыми от теории и в совокупности составляющими тот безусловный фунда­мент, к которому должны сводиться тео­ретические положения. Все эти особенно­сти неопозитивистской методологии нау­ки — изоляционизм, отказ от исследова­ния научного знания в динамике, наивный индукционизм, эмпирический фундамен­тализм и редукционизм — сказались не только на самой этой методологии, но и на направляемом ею логическом анализе научного знания. Претенциозная про­грамма сведения философии науки к ло­гическому анализу ее языка потерпела крах. Причина этого краха не в прин­ципиальной неприменимости С.л. к опыт­ному знанию, а в порочных философско- методологических установках, связанных с фетишизацией формальных аспектов познания, абсолютизацией языка и фор­мальной логики.

Неопозитивистское расширительное истолкование возможностей С.л. в ис­следовании науки было преодолено толь­ко в конце 50-х — начале 60-х гг., когда стало очевидно, что задачи, которые выдвигались перед С.л. неопозитивизмом, плохо поставлены и не имеют решения.